Прунелла Бат - Школа принцесс. Вот так принц!

Судя по отсутствию укладки и коричневым туфлям, надетым с синим платьем (сочетание, которое сама же мисс решительно не одобряла на предыдущем уроке), чувствительная синьорина все еще пребывала в шоке.

И голос был совсем безжизненным, когда она объясняла, указывая на доску с бесчисленными изображениями собак и кошек:

– Сегодня мы поговорим на важную тему: «Какие домашние животные лучше всего подходят Принцессе». Мы рассмотрим разнообразные породы, их размер, поведение, цвет, ошейники, подходящие для различных ситуаций…

– Чтооооо?!

Викки просто не смогла удержаться: возмущенный возглас вырвался у нее еще до того, как она это осознала.

Мисс Коралинда удивленно посмотрела на девушку и мягко спросила:

– Тебе есть что сказать, моя дорогая?

– Конечно же есть! – ответила та, вставая из-за парты красная, как перец. – Животное – не аксессуар, подбираемый к платью, и тем более не какая-то «подходящая» или «неподходящая» вещь! Это… это друг – вот! Кто-то, за кого мы несем ответственность, кто любит нас и кого мы любим!

– О, я тоже так думаю! Но, видишь ли, есть определенные требования, определенные… внешние приличия, которые «Программа Настоящей Принцессы» не может игнорировать! – смущенно сказала мисс Коралинда, счастливая обладательница любимого белого пуделя по имени Принцесса.

– Может, тебе и пойдет прогуливаться с грязной дворнягой на поводке или с вороной на плече! – вмешалась Бриджитта. – В конце концов, ты же из деревни!

Ее сообщницы усмехнулись, и Маргарита, отбросив назад длинные темные волосы, которыми она очень гордилась, добавила:

– Может, зверюга, которую мы заметили в парке, – это домашний питомец Виктории, который пришел навестить хозяйку!

Викки покраснела еще больше, и, если бы Лин не положила руку ей на плечо, призывая успокоиться, у двух Суперфантастических из трех появился бы синяк под глазом.

Судя по гулу, который поднялся в классе, и выражениям лиц других учениц, почти все поддерживали Викки. Арабелла, девчушка с миллиардом веснушек, подняла руку и произнесла:

– Я тоже согласна с Викки, мисс Коралинда. Возможно, Настоящей Принцессе это и не пристало, но я бы никогда не отказалась от Аглаи, моей домашней перепелки! Знаете, она ужасно умная!

– Но не настолько, как мой Барт, – это самый гениальный кролик во Вселенной! – вскочила с места брюнетка Линнетт, настолько стеснительная, что обычно услышать ее голос было целым событием.

– А моя Жозефина? Она беспородная собака, но… – встряла еще одна девочка, а другая начала расхваливать необычайные достоинства некоего Боба, кота с отрубленным хвостом, в то время как мисс Коралинда безуспешно пыталась заставить всех замолчать.

– Эй, Викки, да ты целую бурю подняла! – заметила Санни, наклонившись к сидящей впереди подруге.

– А Суперфантастические пусть заткнутся! – ликовала Нелл из-за своей парты по соседству.

Но если бы подруги посмотрели в сторону Бриджитты, то заметили бы, что ее глаза сверкают еще злее, чем обычно. И что троица Суперфантастических перешептывается между собой – а это никогда ничего хорошего не предвещало.

– Давай, дорогой, я уверена, что у тебя все получится… – раздался голос из-за соседнего стола.

Норман с любопытством бросил взгляд на единственного человека, который, помимо него, ходил в компьютерный класс во время перерыва.

Это была мисс Даззл, молодая учительница информатики, имевшая привычку ласково разговаривать с компьютерами, словно с маленькими детьми. Также она страстно любила бег трусцой, и Норму часто случалось сталкиваться с ней на дорожках парка и тротуарах квартала.

Мисс Даззл не только была симпатичной, но еще и отлично преподавала, так что Норман включил ее в свой список причин, по которым ему нравилась Королевская Академия.

Конечно, здесь приходилось носить кадетскую форму, пользоваться нелепыми столовыми приборами для разделки рыбы и изучать такие странные предметы, как фокстрот и танго (что совсем не просто для человека, который чувствует себя в танцах как корова на льду). Но лаборатории выглядели абсолютно невероятными, а преподаватели – потрясающе умными. Кроме того, в свободное время вдали от материнского взора Норман мог дать волю личному пристрастию к клетчатым рубашкам и кроссовкам-вездеходам.