Кристиан Хумберг - Люциус Адлер. Дело о призрачном воре

– И? – спросила миссис Хадсон спустя несколько секунд полной тишины.

Холмс, наполнивший себе тем временем тарелку, откусил кусок бекона и с удивлением посмотрел на неё:

– О, вы со мной?

– Не томите, Холмс, – укоризненно потребовал Ватсон. – Знаю я ваши уловки. Итак? Что вы выяснили?

– Укрытие Ирэн Адлер, разумеется, – спокойно ответил сыщик. – Конечно, ещё предстоит сделать точный химический анализ. Но по особенностям бумаги и чернил напрашивается только один вывод, и лаборатория его подтвердит. – Он посмотрел на Люциуса. – Мой мальчик, у твоей матери всё прекрасно. Она в солнечной Панаме и сейчас, вероятно, с наслаждением жуёт кокос.

Ватсон вскинул бровь:

– Панама? С чего вы взяли?

Холмс, вздохнув, указал на письмо Ирэн:

– Где ещё, дорогой мой Ватсон, можно купить такую бумагу? Это целлюлоза кокосовой пальмы.

Панама! Люциус был поражён. Он представил, как мама сидит на морском пляже с ослепительно белым песком, опустив босые ноги в тёплую воду. Он был вынужден с ней согласиться: Холмс – хороший человек, по крайней мере, на удивление хороший сыщик.

– Боюсь, вы ошибаетесь, мой друг. – Доктор Ватсон скептически посмотрел на «Таймс», которая всё ещё лежала на столе. – С сегодняшнего дня эту бумагу можно купить даже тут за углом.

– Что? – Худощавый мужчина с Бейкер-стрит потрясённо схватил газету.

– Вот тут написано, – сказал Ватсон. – Прямо на первой полосе. Панамские производители бумаги заключили торговые соглашения со многими европейскими странами, в том числе с Великобританией. И первая панамская продукция уже добралась до нас. – В его глазах мелькнула искорка веселья. – Мне кажется, вы перед этим слишком уж зациклились на мнимых ду́хах Мэйфэйра вместо того, чтобы прочесть остальные сводки. Может такое быть?

Люциус тоже мельком глянул на текст – небольшую заметку в самом низу страницы. Она подтверждала слова доктора.

Холмс сокрушённо отложил «Таймс».

– Ну ладно, – с лёгким раздражением признал он. – Значит, я ошибся.

Миссис Хадсон прижала ко рту плотную салфетку. Она сделала вид, будто вытирает рот, но Люциус краем глаза заметил, что она украдкой смеётся.

– Но это ещё ничего не значит, – повысил голос сыщик. – Слышите? Я выясню, откуда было отправлено это письмо, – это так же верно, как то, что меня зовут Шерлок Холмс! Люциус, разрешишь мне взять письмо в лабораторию? Теперь, наверное, туда уже можно зайти благодаря нашему доброму доктору.

Люциус кивнул.

– А что потом? – растерянно спросил он.

Шерлок Холмс улыбнулся, как бывалый стрелок перед началом охоты:

– А потом я мигом выясню, где скрывается Ирэн. – С этими словами он поднялся из-за стола и удалился, не забыв напоследок запустить руку в хлебницу миссис Хадсон.

Как это часто случалось в последние недели, после завтрака явился Майкрофт Холмс, старший брат Шерлока Холмса. Он нравился Люциусу значительно больше сыщика. Рослый мужчина с внушительным брюшком, который и шагу лишнего не ступал, всегда был в хорошем настроении – а главное, хорошо относился к Люциусу, Себастиану, Харольду и Тео. Кроме того, Майкрофт, скорее всего, занимал секретный пост в правительстве. Он не рассказывал друзьям, что именно делал на службе, но, судя по всему, он был кем-то вроде секретного агента, и Люциус считал это невероятно увлекательным.

После их последнего приключения Майкрофт предложил друзьям быть его глазами и ушами в Лондоне – следить, не произойдёт ли где чего-то необычного или сверхъестественного. Люциус и остальные были в восторге от возможности стать таким образом кем-то вроде королевских агентов. Пока что ничего примечательного не происходило, но сегодня утром Люциус был ужасно взволнован.

Он беспокойно заёрзал на светло-коричневом кожаном сиденье, когда они сели друг напротив друга в пассажирской кабине парового кеба, который повезёт их в клуб «Диоген».

Клуб «Диоген» был рабочим местом Майкрофта Холмса – или чем-то вроде того. Сам он называл его «второй гостиной», но вообще-то там никто не работал. Члены клуба, все без исключения зрелые мужчины, встречались там, чтобы читать газеты, пить коньяк, смотреть в одну точку, погрузившись в размышления, и отдыхать от напряжённых будней, семьи, подчинённых и других нарушителей спокойствия. При этом они не произносили ни слова. В этом заключалась особенность клуба «Диоген»: в его стенах не разговаривали.