Джейсон Сигел - Ночные кошмары! Забытая колыбельная

Чарли пересек комнату и присел на корточки. Доска был оторвана от стены. Окно за ней было приоткрыто, и прямо под ним он увидел крышу лилового особняка. Без сомнений, енот мог забраться на крышу и пролезть через дыру. Но зверь не мог открыть окно, а Чарли был абсолютно уверен, что оно было закрыто и заперто, когда они опечатывали комнату.

Эндрю Лэрд наклонился к Чарли.

– Ха! – воскликнул он, выдергивая что-то из грубой доски: – А вот и доказательство. Наш гость оставил улику.

Папа Чарли поднес находку к свету. Черный волос – точно не человеческий. И, что еще важнее, не каштановый.

Расследование должно было успокоить Чарли. Но этого не произошло. Судмедэкспертом он не был, но, на его взгляд, волосок был уж слишком похож на овечью шерсть .

Луна в небе заливала Нижний мир бледным серебристым светом. Куда бы Чарли ни бросил взгляд, повсюду были овцы. Жирные, вонючие, с глазками-бусинками. Их тут, наверное, насчитывались целые сотни – жующих, блеющих и гадящих. Одна прошла совсем рядом с мальчиком, даже не взглянув на него. Другая пощипывала траву между пальцами его ног. Поскольку это был не кошмар Чарли, они вели себя так, словно его здесь нет.

Чарли понял, что он внутри какого-то загона для скота. Иначе почему животные не разбредаются? Но после многочасовых, как ему показалось, поисков он не нашел ничего похожего на забор или ворота.

Его ноги устали пробираться по грязи. Вдалеке виднелись огни здания, возвышающегося на горе. Оно выглядело знакомым – и подозрительным. Но, даже окажись дом логовом Дракулы – все равно это лучше, чем поле, покрытое овечьим навозом. Однако, как бы долго Чарли ни шагал, огни все не приближались.

В конце концов мальчик сдался. Он выбрал самый чистый клочок земли, который смог найти, и тяжело уселся. Делать было нечего, говорить не с кем, смотреть не на что – кроме овец. Через какое-то время Чарли запереживал, что может помереть тут от скуки. И сделал единственное, что смог придумать, чтобы не сойти с ума. Начал напевать.

Едва он пропел третий такт колыбельной, как его прервал пронзительный визг. Откуда-то из темноты вылетел ком грязи – прямо в лицо Чарли. Секундой позже второй угодил ему в висок.

Хотя уши Чарли были забиты грязью, он услышал, как нечто бежит к нему. И по тому, как оно рычало и пыхтело, мальчик определил, что это точно не овца.

– ВОН! – взвыло нечто голосом, который явно принадлежал девочке. – УБИРАЙСЯ ВОН!

Обливаясь потом, Чарли уселся на кровати. Часы на прикроватном столике показывали 2:37. Чарли знал, что сегодня ночью уже не заснет. Он лег, натянув простыни до подбородка, – в его голове эхом отдавался тот визг. Чарли услышал только два слова, но голос точно был юным и женским. И в голове у него стала формироваться невероятная догадка.

Шум снаружи прервал его мысли. Это был тихий хруст, как будто кто-то наступил на покрытую мульчей клумбу прямо под его окном.

Чарли резко выпрямился. Он никогда не слышал ничего подобного раньше, а ведь мальчик провел достаточно бессонных ночей, чтобы запомнить все странные звуки, которые издавал фиолетовый особняк. Ему было известно, что дом скрипел и стонал даже на малейшем ветру. Тихие, крадущиеся шаги, часто раздававшиеся за дверью, принадлежали кошке Шарлотты, Агги, которая патрулировала коридоры, пока семья Лэрдов спала. (Когда-то заклятые враги, мальчик и животное, наконец, объявили перемирие, и Чарли уже больше месяца не просыпался от того, что ему на лицо примостился кошачий зад.) Посудомоечная машина внизу всегда пикала, когда отключалась, а из сливных труб ванной, бывало, доносилось зловещее бульканье.

Но звук, подобный тому, что раздался сейчас, Чарли знаком не был. Внимательно прислушиваясь и почти не дыша, мальчик уловил, как хлопнула пластиковая собачья дверь на кухне особняка. Пес Руфус, должно быть, заскочил внутрь перекусить.

Чарли дождался, пока раздалось знакомое хлюпанье и чавканье. Когда в доме вновь воцарилась тишина, он лег обратно и вернулся к мыслям о девочке, выгнавшей его из сна.

«Возможно ли это? – думал он, уставившись в потолок. – Могут ли овцы в темноте иметь отношение к ИКК?» Нет, в этом не было никакого смысла. С чего бы злодейке видеть кошмары о стаде овец? С чего бы ее так взбесило негромкое мурлыканье колыбельной? И какого черта он делал в ее сне?

Чарли не успел начать размышлять над ответами: его уши уловили новый звук, и сердце замерло. На этот раз мальчик точно знал, что это было. Между первым и вторым этажом фиолетового особняка насчитывалось пятнадцать ступеней. Если наступить на середину пятнадцатой, она скрипнет, как резиновая мышка.