Анна Лотт: Удивительное превращение

– С ума сойти! – выдохнула Луиза.

А Девица Рюдигер от волнения начал громко лаять. Он разволновался больше, чем мы все, вместе взятые.

– Девица Рюдигер, тшш, – шикну-ла я.

Господин Гайгер целый день не выходил из своего дома, и пусть бы так и дальше оставалось. Господин Гайгер живёт в соседнем доме, и он самый ужасный сосед в мире. Он всё время ворчит, а его самое большое желание – чтобы мы отсюда съехали. Потому что он ненавидит детей. И животных. И мама с папой ему не нравятся, так как они не уделяют должного внимания наведению порядка.

Господин Гайгер ни в коем случае не должен был узнать, что ночью у нас будет гость из замка Вершина Ужаса. К тому же какой нормальный гость приземлится прямо в саду?!

Папа, вернувшись с работы, воткнул несколько факелов вокруг газона, и газон стал похож на вертолётную посадочную площадку.

Когда наступила ночь, мы, наконец, были готовы. Мы надели наши очки для плавания, потому что мама сказала, что во время приземления в воздух могут подняться камешки и земля.

С очками у нас получился довольно глупый вид. Особенно у Девицы Рюдигер.

Девица Рюдигер выглядел так:

Я не могла не захихикать. И Луиза тоже.

– Тсс! Они приближаются, – прошептала мама.

И вправду. Я почувствовала возле уха дуновение ветра.

– Вот! Вот! Вот! – Девица Рюдигер яростно замахал лапой, указывая вверх.

А потом я тоже это увидела. Блестящий ящик пронёсся над нами, как метеорит. Мне сперва показалось, что это гроб с серпантином. Но когда это нечто зашло на посадку, стало видно, что это такое на самом деле.

– Это… это же морозильная камера! С выхлопной трубой! – удивлённо прошептала я.

– Тётя Катти имеет пристрастие к необычным летающим объектам! – с блеском в глазах прошептала мама.

Морозильная камера стала медленно спускаться. Факелы едва не погасли. Клочья травы, камешки и земля засвистели мимо моих ушей. Камера опустилась на газон и с громким щелчком открылась. Из неё вышла высокая худая женщина. На женщине был чёрный блестящий плащ, а её острые зубы сверкали, как заточенные ножи, между кроваво-красными губами. Луиза так сильно сдавила ледяной рукой мою ледяную руку, что у меня пальцы хрустнули.

– С ума сойти! – шепнула Луиза.

Мы сорвали с головы очки для плавания и последовали за мамой и папой к морозильной камере.

Когда мы подошли, папа гордо провозгласил:

– Разрешите представить: тётя Катти, лучшая в мире, моя чистокровная сестра-вампир!

И они обнялись так крепко, что острые зубы заскрежетали. И зубы тёти Катти, и папины тоже. На всякий случай я отошла немного назад, поэтому не сразу заметила Мадам Густав.

Только когда Луиза восторженно прошептала: «О, какой он милый! Смотри, какие у него большие круглые глаза!» – тогда я тоже его увидела.

Мадам Густав и вправду был очень милым. Он стоял на краю морозильной камеры и с любопытством осматривался в нашем саду.

Девица Рюдигер, на седьмом небе от счастья, принялся прыгать вокруг морозилки. Но вдруг испуганно шарахнулся. И у меня чуть сердце не остановилось.

В саду ни с того ни с сего стало светло, будто кто-то включил большой прожектор. Я сперва подумала, что это проснулся господин Гайгер и светит на нас своим карманным фонариком. Но потом я поняла, что это луна. Она выплыла из-за облака, круглая, словно мяч.

Мы продумали всё, но только не это. А теперь было уже слишком поздно.