Флориан Бекерхоф - Сыщики на острове

Но в ванной комнате Хорн не успел вовремя повернуть и врезался в душевую занавеску с жёлтыми цветочками. Попугай и морская свинка упали в ванну. Впрочем, вернулись они не зря.

– Ночью спать надо, а не играть в ванной! – прорычал за дверью Вислоух.

– Никто и не играет, – проскрипел Хорн и взлетел на край ванны. – Просто мы всего лишь хотели…

– …Попить воды, – подсказала ему Никель, по-прежнему сидевшая на дне ванны.

Хорн сообразил, что он чуть не проговорился.

– Святые кокосы! Мы же припасли для тебя еды! – крикнул он, не расслышав точно, что сказала морская свинка.

– Не еды! Мы хотели попить воды! – прошептала Никель.

– О да! – воскликнул попугай, но от волнения снова всё перепутал. – Вкусная еда! Тебе понравится!

– Пожалуйста, Хорн, замолчи! – прошипела морская свинка. – Я же говорю, мы хотели попить воды и боялись помешать господину Локону, поэтому и отправились в ванную комнату. Скажи Вислоуху об этом и вытащи меня наконец-то!

– Ах да! Точно! Да-да! Мы действительно ужасно захотели попить воды! – повторил попугай и вытащил Никель из ванны.

Хулиганы вышли из ванной комнаты с совершенно невинным видом.

Вислоух смерил их подозрительным взглядом, потому что не понимал, как они могли открыть кран и что там плели насчёт какой-то еды, которая ему понравится. Всё это было странно и очень подозрительно!

– А теперь тихо, вы оба! – прорычал он. – А завтра чтоб попили перед сном и ночью никуда не шастали!

– Разумеется, так мы и поступим, – сказала морская свинка и нырнула в свой ящичек.

– Обязательно, – согласился попугай. – Больше такое не повторится.

Вернувшись на свои места, они закрыли глаза и втайне надеялись, что Вислоух снова тотчас же захрапит. Но пёс слишком разволновался, поэтому до утра бегал по квартире и шумно вздыхал. Так что у друзей не было ни единого шанса снова выбраться на улицу. Но и заснуть у них тоже не получалось.

Хорн так устал за ночь, что впервые за свою долгую жизнь чуть не свалился с жёрдочки. Конечно же, это случилось не во сне, потому что тело попугая инстинктивно сохраняет равновесие. Просто Хорн никак не мог уснуть. А Вислоух не угомонился и утром и всё ещё хотел сразу же наябедничать господину Локону о поведении питомцев. Как тут можно заснуть, даже если ты много лет выходил в море на пиратском корабле? Пушечные залпы ничто по сравнению с этим нервным собачьим дыханием!

Наконец пришла фрау Перламутр. Сегодня на ней был блестящий розовый плащ, и она напоминала гигантскую конфету. Как только фрау вывела Вислоуха на прогулку, Хорн сразу задремал, да и Никель вздохнула с облегчением и почти успокоилась. Господин Локон всё ещё сладко похрапывал. Но тишина и покой длились недолго.

– Доброе у-у-утро! – раздался голос фрау Перламутр в квартире. А потом она сказала что-то совсем ужасное! – Господин Локон, ваша милая собачка сегодня сама не своя. Что у вас произошло? Неужели ваши хулиганы опять что-то натворили? – С этими словами фрау махнула рукой в сторону Никеля с Хорном, и Вислоух тут же залаял как сумасшедший. – Пожалуй, тут слишком много животных для такой маленькой квартиры. Так не может продолжаться! Зачем вам в вашем возрасте морская свинка и попугай?

Вислоух тёрся о пухлые ноги экономки и смотрел на неё преданным взглядом. Никель наблюдала за происходящим через дырку в ящике. Значит, Вислоух хотел, чтобы господин Локон снова отдал их в приют для животных! Но ведь старый сыщик никогда этого не сделает, во всяком случае, если они с попугаем не натворят что-то из ряда вон выходящее! Впрочем, может, они это уже натворили: Вислоух с диким воем потащил фрау Перламутр в ванную, и она, конечно же, обнаружила в ванне зелёное пёрышко.

– Птица опять залетала в ванную! – воскликнула она, будто это какое-то преступление. – Как негигиенично! Нет, это нельзя терпеть!

Никель и Хорн прикинулись спящими. А что ещё им оставалось? Начало их собственного расследования оказалось явно неудачным.

После обеда фрау Перламутр снова вывела Вислоуха на прогулку, а морская свинка и попугай сразу поняли, что пришло время сказать правду старому сыщику.

– Идите сюда, – услышали они голос господина Локона, как только на лестнице затихло воркование фрау Перламутр.