Уш Лун - Пушистые гости

– Нет. Когда холодно, я надеваю куртку. А ещё у меня на голове есть волосы, они тоже согревают.

Взрослая косуля подозвала малышку назад.

– Эсмеральда ещё не видела людей. Ты уж прости её за глупые вопросы.

– Моя мама всегда говорит, что глупых вопросов не бывает. Эсмеральда просто очень любознательная. – Луна протянула руку. – Эсмеральда, можно мне погладить твою шёрстку? Мне ещё не доводилось прикасаться к оленятам и косулям. Мой папа говорит, мать может бросить малыша, если его потрогает человек.

Взрослая косуля взглянула удивлённо.

– Но ведь это ты, Луна Чаролес, а это совсем другое дело, – ласково сказала она. – Если Эсмеральда не возражает, чтобы ты её погладила, то и я не имею ничего против.

Теперь, когда Эсмеральда доверчиво прижалась к ней, Луна осмелилась осторожно погладить её по спине.

– Ого, – удивилась она, – какая у тебя бархатная шёрстка!

– Мы теперь друзья? – Эсмеральда захихикала и, не дожидаясь ответа, запрыгала на месте. – Ура, знаменитая Луна – моя подруга!

Луна энергично покачала головой.

– Чепуха! Никакая я не знаменитая. Лучше расскажите, не видели ли вы в лесу воришек или хулиганов, которые разбрасывают мусор? Или, может быть, недавно произошло что-то странное?

Папа-косуля кивнул.

– Из нашей кормушки пропали яблоки. Может, кто-то проголодался на прогулке…

Луна помрачнела.

– Я всё выясню, обещаю!

Косули отправились своей дорогой, а Луна задумчиво смотрела им вслед. Кто разоряет кормушки лесных животных? Интересно…

Луна продолжила путь в глубокой задумчивости. И, конечно, страшно испугалась, когда в кустах внезапно послышался треск и сквозь ветви стала ломиться огромная туша. Спустя мгновение перед девочкой возник кабан.

– Ох, Момо! – выпалила Луна. – Ты меня ужасно напугал!

– Пыф-ф-ф, прости, пожалуйста! У нашего брата не такие мягкие лапы, как у кошки Кассандры, чтобы тихонько подкрадываться. Ну да ладно. Здорово, что мы снова встретились! Правда, у меня мало времени – спешу на обед. Собираюсь попировать парочкой трюфелей! Нашёл тут одно секретное местечко… Я сейчас так голоден, что готов есть с утра до вечера! – И Момо довольно запыхтел.

Луна заботливо его осмотрела и заключила:

– Кажется, ты немного поправился с нашей последней встречи. Или здоровые кабаны и должны так выглядеть? У меня вот всегда болит живот, когда я слишком много ем.

– Но ты же не кабан! – хрюкнул Момо. – А для меня действует правило: чем толще, тем лучше! Потому что чем я толще, тем больше мои сородичи меня уважают.

Луна собралась с духом и спросила:

– Момо… Мне неловко спрашивать, но ты, случайно, не ел яблоки из оленьей кормушки?

– Луна! – Момо так возмущённо фыркнул, что Луна испуганно отпрыгнула в сторону. – Я что, вор? Краду корм у милых оленей и косуль? Ты это серьёзно? – Он яростно замотал головой из стороны в сторону.

– Н-н-нет, извини, Момо! Это был всего лишь вопрос. Кто-то безобразничает в нашем лесу. Белки, живущие на ели, уже поссорились из-за этого с белками, живущими на пихте. А сейчас я встретила косуль, и они рассказали, что их кормушку разорили.

Момо сочувственно хрюкнул.

– Красть еду – это не дело! – возмутился он. – Я бы расквитался с этим воришкой! Без сомнения! Так что, если он попадётся мне под копыта, я тебе сообщу! А теперь мне пора. Вдруг этот тип крадёт трюфели, пока я тут с тобой болтаю. Адьос! – И кабан помчался прочь.

– Эй, ты не знаешь, где найти Валентина? – крикнула Луна ему вслед.

Но Момо уже не слышал.

Девочка решила зайти в лес подальше и ещё раз сыграть на флейте. Вдруг она сможет подманить лиса? Ей было по душе сочинять мелодии на волшебной флейте. Из обычного инструмента, взятого напрокат у угрюмого учителя музыки Юлиуса Юпитера, девочке удавалось извлекать лишь писк да скрип. Да и этюды, которые он подбирал для неё, не особо ей нравились.

С тех пор, как Луна узнала, что господин Юпитер – дядя Мелоди, её новой подруги, она перестала бояться учителя, но всё равно он казался ей зловещим. Юлиус Юпитер владел внушительной коллекцией флейт, которой очень гордился. Луна мучилась подозрениями, что органист охотится за её волшебной флейтой. Причём она не могла объяснить, откуда взялись эти мысли – просто тревожные ощущения.