Роберт О`Брайен - Миссис Фрисби и крысы НИПЗ

Вот так мы построили себе жизнь, которую вы видите. Наша колония преуспевала и разрослась до ста пятнадцати. Мы учили детей читать и писать. У нас было множество еды, вода, электричество, вентилятор для свежего воздуха, лифт, холодильник. Глубоко под землей наш дом оставался теплым зимой, а летом в нем было прохладно. Это было комфортное, практически роскошное существование.

И все же все было не так хорошо. После первого всплеска энергии, переноса машин, работы над туннелями и комнатами, после того, как все это было сделано, неудовлетворенность распространялась среди нас, как какой-то недуг.

Сначала мы не хотели этого признавать. Мы пытались игнорировать это чувство или бороться с ним, строив больше – большие комнаты, затейливую мебель, покрытые коврами коридоры, то, что на самом деле нам было не нужно. Мне вспомнилась история, которую я прочел в поместье Бонифейса, когда я искал сведения о крысах. Она была о женщине из маленького городка, которая купила пылесос. Ее звали миссис Джонс, она до этого, как и ее соседи, содержала дом в кристальной чистоте с помощью веника и швабры. Но пылесос делал это быстрее и чище, и вскоре миссис Джонс стали завидовать все домохозяйки в городе – они тоже купили себе пылесосы.

Торговля пылесосами на самом деле шла столь оживленно, что компания, производящая их, построила в городе дочерний завод. Конечно, завод потреблял много электричества, как и пылесосы, которые приобрели женщины, поэтому местной электрической компании пришлось построить новую, большую электростанцию, чтобы поддерживать их работу. В печах электростанции сжигали уголь, из ее труб днем и ночью шел черный дым, покрывая город копотью и делая полы в домах еще грязнее, чем когда-либо. Однако, работая в два раза упорнее и в два раза дольше, женщины города могли сделать свои полы практически такими же чистыми, какими они были, когда у миссис Джонс еще не было пылесоса.

Историю я нашел в сборнике эссе, а причина, по которой я так упорно взялся за ее чтение, была той, что книга называлась «Крысиная гонка» – что, как я понял, значит, гонка, в которой неважно как быстро ты бежал, никуда не придешь. Но в книге не было ничего о крысах, я разочаровался в названии, потому что, думал я, это вовсе не крысиная гонка, а человеческая, ни одна разумная крыса не стала бы делать такой глупости.

Но все же мы были крысами, участвующими в чем-то похожем на человеческую гонку без всяких на то причин. Самое плохое – даже с нашими проектами нам по-настоящему нечем было заняться. Наша жизнь была слишком легкой. Я думал об ученом, который написал о предках луговых собачек, и беспокоился.

Не одного меня одолевало беспокойство. Мы провели собрание. На самом деле целую серию собраний, продолжавшихся больше года. Мы разговаривали, спорили и размышляли, вспоминали наши вечера в библиотеке в поместье Бонифейса, когда мы думали о том, какой будет крысиная цивилизация. Очень странно, но Дженнер, мой старый лучший друг, мало принимал участия в этих обсуждениях; он был мрачно тих и, казалось, вовсе не интересуется проблемой. Но большинство чувствовали то же, что и я, медленно картина прояснялась; мы поняли наши проблемы и придумали, как могли, их решение.

Во-первых, мы осознали, что находка фургона Жестянщика, казавшаяся большой удачей, на самом деле привела нас в ту ловушку, которой мы избегали. В результате этого мы начали красть больше, чем когда-либо: не только еду, но также электричество и воду. Даже воздух, которым мы дышали, нагнетался краденым вентилятором, работающим от украденного источника питания.

Все это, конечно, облегчало нашу жизнь настолько, что она казалась бесцельной. У нас было не много работы, потому что жизнь вора основана на чужих усилиях.

Во-вторых, в глубине души мы все боялись того, что нас поймают. Или если не поймают (мы старались принять меры по сохранению нашей тайны), что о нас узнают. Мистер Фитцгиббон наверняка был в курсе того, что некоторую часть его урожая собирают. А так как наша группа все росла, нам нужно было больше и больше.

Он уже начал закрывать некоторые амбары листами железа. Это нас не очень-то беспокоило, потому что мы умели открывать двери. Но что он подумает, когда закроет их? Мы могли преодолеть замки, конечно, или даже справиться со стенами из листового железа; у нас были для этого инструменты. Но это будет началом конца. Что подумает мистер Фитцгиббон о крысах, которые могут пройти сквозь стену из металла?