Роберт О`Брайен - Миссис Фрисби и крысы НИПЗ

Но зимой оно смотрелось угнетающе и страшно, потому что цветов и зеленых листьев не было и лишь сухие стебли сорняков, с которых свисали семена, торчали из земли, а из цветов и их корней мистер Эйджис делал лекарства и порошки, способные иногда спасти больных от смерти.

Прошлый визит к мистеру Эйджису тоже был из-за Тимоти, когда тот был еще малышом, не больше маленького шарика. Играя с другими детьми, он отошел от них и его укусило или ужалило что-то ядовитое. Они не знали, что или кто именно. Когда остальные нашли его лежащим свернувшимся клубочком, он был парализован и едва дышал.

Тогда мистер Фрисби, еще был жив и им удалось донести Тимоти к дому мистера Эйджиса. Это было грустное и ужасающее путешествие, когда они прибежали, то боялись, что он уже мертв. Мистер Эйджис посмотрел на него, осмотрел язык, пощупал пульс и нашел маленький красный бугорок на его шее. «Паук, – сказал он. – Не черная вдова, но все достаточно плохо». Он с усилием влил несколько капель жидкости молочного цвета в рот Тимоти и подержал его голову, чтобы лекарство попало в глотку, так как Тимоти не мог глотать. Через несколько минут его маленькие мышцы расслабились, он смог двигать руками и ногами. «Он будет в порядке, – сказал мистер Эйджис. – Но слабым в течение нескольких часов».

Дорога домой была радостной, остальные дети весело встретили живого Тимоти. Хотя миссис Фрисби подумала, что именно тогда началась его слабость. С того момента он начал немного хромать при ходьбе, особенно когда уставал; Тимоти так и не вырос таким же большим и сильным, как его брат Мартин. Но он был очень умным, и в этом походил на отца.

Теперь она дошла до дома мистера Эйджиса – дыры в кирпичной стене, прикрытой тяжелым куском доски. Его дом был в метре от верха стены, попасть к нему можно было, спустившись по плохоньким ступенькам, сделанным из обломков кирпича. Она постучала в дверь кусочком древесины. «Ну же, пусть он будет дома, пожалуйста», – подумала она, но его не было. Ответа не было, поэтому она села на узком выступе кирпича перед его дверью.

Прошло полчаса, солнце опускалось все ниже на западе, прежде чем она услышала приглушенный царапающий звук наверху, потом появился он, неся тряпичный рюкзак, вздувшийся от какого-то мешковатого материала. Его шерсть была мягкой, серо-белой и такой блестящей, что казалось, будто он весь светится. Миссис Фрисби слышала, что мистер Эйджис не был белой мышью от природы; то есть, он родился не белым, его шерсть побелела от старости. Было это на самом деле так или нет, она не знала. Конечно, он казался очень старым и мудрым, однако передвигался достаточно быстро.

– О, мистер Эйджис, я так рада, что вы пришли, – сказала она. – Не уверена, что вы меня помните, я миссис Фрисби.

– Конечно, я помню тебя. Мне было горестно узнать о бедном мистере Фрисби. Как твой младший сын – Тимоти, не так ли?

– Я как раз из-за него пришла к вам. Он ужасно болен.

– Правда? Я боялся, что он может оказаться не таким сильным, как остальные.

– Я надеюсь, что вы сможете мне помочь.

– Может быть. Входи, пожалуйста, я положу свой рюкзак.

Дом мистера Эйджиса, немногим больше обувной коробки, но примерно такой же формы, напоминал жилище отшельника. В нем почти не было мебели, кроме постели в углу, стула из куска кирпича и еще одного куска, стертого от частого использования в качестве ступки, где он делал свои лекарства. Вдоль одной из стен аккуратными кучками лежали исходные материалы, которые он собирал: корни, семена, сухие листья, стручки, полоски коры и сушеные грибы.

Ко всему этому он добавил и содержимое своего рюкзака. В нем было несколько маленьких растений, все одного вида, с тонкими корнями и темными, испещрёнными жилками листьями, похожими на мяту.

– Зимолюбка, – сказал мистер Эйджис. – Ботаническое название Chima-phila umbellata. Она остается зеленой всю зиму, из нее получается полезный тоник. Большинство используют только листья, но я обнаружил, что корни еще эффективнее.

Он сложил растения правильной стопкой.

– Но ты не ради этого пришла. Что с Тимоти?

– У него жар. Он бредит. Я не знаю, что делать.

– Насколько высокая температура?

– Такая, что на ощупь он горячий, истекает потом и в то же время трясется от холода.

– Закутай его в одеяло.

– Я так и сделала.

– Что с пульсом?

– Такой быстрый, что невозможно отделить один удар от другого.