Коллин Хоук - В поисках тигра

Он мягко высвободил руку и потер пальцем щеку.

– Ты очень добра ко мне.

– Добра? Да ты смеешься надо мной! – Я придвинулась ближе и взяла его лицо в свои руки. Он напрягся, стиснул зубы и со свистом втянул в себя воздух. – Ты – мой дом. Я люблю тебя.

Поймите, вначале у меня и в мыслях не было давить на него, да еще так энергично, но он был мне нужен! Мы так долго были в разлуке, но вот теперь он наконец-то сидел рядом со мной, и я могла дотронуться до него. Не удержавшись, я наклонилась и поцеловала его. Рен окаменел. Мои губы прильнули к его губам, я почувствовала влажные дорожки слез на своих щеках. Обвив руками его шею, я придвинулась ближе, пока не взгромоздилась ему на колени.

Одна рука Рена осталась лежать на диване за нашими спинами, вторая покоилась на его колене. Он остался отстраненным. Он не обнял меня и не поцеловал в ответ. Я чмокнула его в щеку, потом уткнулась лицом в его шею, вдыхая теплый сандаловый запах.

Наконец я оторвалась от него, выпрямилась и уронила руки на колени. На лице Рена сохранилось все то же растерянное выражение. Он медленно дотронулся до своих губ и улыбнулся.

– Вот о таком возвращении домой мечтает каждый мужчина.

Я расхохоталась, до безумия осчастливленная тем, что он все-таки вернулся. Все страхи и сомнения были забыты, мой Рен вновь был со мной, ему всего-навсего нужно было время, чтобы освоиться, вернуться к нормальной жизни и ко мне. Тут он застонал от боли, и я поспешно отодвинулась. Мне показалось, что после этого он вздохнул с облегчением.

– Могу я задать тебе один вопрос? – спросил он.

Я снова взяла его руку в свою, поцеловала в теплую ладонь. Рен с явным интересом проследил за моими действиями, но снова поспешил отнять свою руку.

– Разумеется, сколько хочешь! – ответила я.

Он протянул руку, легонько потянул меня за косу, потрогал пальцами ленту.

– Кто ты такая?

Потрясенная до глубины души, я с нервным смешком воскликнула:

– Это не смешно, Рен! Что значит – кто я такая?

– Поверь, я глубоко тронут твоими заверениями в большой любви, но боюсь, ты получила контузию во время схватки с Локешем. Дело в том, что ты явно путаешь меня с кем-то другим.

– Путаю тебя с кем-то другим? О нет, ни в коем случае! Ты ведь Рен, не так ли?

– Да. Меня зовут Рен.

– Правильно. Рен. Человек, в которого я по уши влюблена.

– Но как ты можешь любить меня, если я впервые тебя вижу?

Я дотронулась до его лба.

– У тебя жар? Что-то не так? Скажи, а ты не ударялся головой?

Я быстро ощупала его голову, ища шишку или рану. Рен все с той же вежливой настойчивостью убрал мои руки.

– Я совершенно здоров, хм… Келси, да? У меня нет провалов в памяти и жара тоже нет.

– Тогда почему ты меня не узнаешь?

– Вероятно, потому, что мы никогда не встречались.

«Нет. Нет. Нет-нет-нет. Нет! Нет! Этого не может быть!»

– Но мы знакомы почти год. И мы… мы вместе. Наверное, Локеш что-то сделал с тобой! Мистер Кадам! Кишан! – завизжала я.

Кишан как угорелый ворвался в комнату. Отпихнув Рена, он бросился между нами. Потом сгреб меня в охапку, поднял и пересадил на стул напротив дивана.

– Что случилось, Келс? Он тебя обидел?

– Нет, нет! Ничего такого! Но он меня не узнает! Он меня не помнит!

Кишан отвел глаза.

– Ты знал! Ты знал об этом и ничего мне не сказал?

В комнату вошел мистер Кадам.

– Мы оба знали, мисс Келси.

– Что? Но почему вы не сказали мне?

– Мы не хотели вас тревожить. Мы думали, что это лишь временная проблема, которая пройдет, когда Рен немного поправится, – сдержанно ответил мистер Кадам.

Я вцепилась в руку Кишана.

– Значит, там, в джунглях, с женщинами байга…

– Он хотел взять их в жены, – ответил Кишан.

– Ну конечно! Теперь я все понимаю…

Мистер Кадам сел рядом с Реном.

– Ты так и не вспомнил ее?

Рен пожал плечами.

– Мне очень жаль, но я впервые увидел эту юную леди в тот момент, когда она вместе с Кишаном стояла перед моей клеткой, чтобы освободить меня.

– Ну конечно! Клетка! Ты помнишь клетку, в которой я впервые тебя увидела? Помнишь? Ты тогда жил в цирке. Участвовал в представлениях, а я рисовала тебя и читала тебе. А потом я помогла тебя освободить, помнишь?

– Да, я помню, как жил в цирке, но тебя там не было. Насколько мне помнится, я освободился самостоятельно.

– Нет. Ты не мог. Если бы ты мог освободиться сам, то почему ты этого не сделал раньше? Почему ты столько столетий провел в заключении?