Кэтрин Валенте - Девочка, которая провалилась в Волшебное Подземелье и утащила с собой Развеселье

– Сойдешь там за свою, – сказала сивилла.

– А вы что, заставите меня отгадывать загадки и отвечать на вопросы, прежде чем я туда пойду? А то, знаете, с загадками у меня не очень-то. Клятвы на крови мне удаются лучше.

– Нет, нет. Это для тех, кто не знает, чего ищет. Кто ощущает пустоту внутри и надеется, что квест поможет ее заполнить. Вот я и задаю им вопросы, загадываю загадки, заставляю давать клятвы, чтобы они начали задумываться о том, каковы они и какими хотели бы стать, – это здорово помогает им разобраться в себе. Но ты-то знаешь, зачем тебе вниз. Вот и слава небесам! Нет ничего скучнее, чем подбрасывать мистические подсказки чародеям и рыцарям с головами как пресс-папье: «Как ты думаешь, а вдруг сила, которую ты мечтаешь обрести, уже живет в тебе, и нужно только слегка копнуть? М-м-м? Это могло бы здорово подсократить дорогу». Они все равно никогда не слушают. Нет, от тебя я хочу вот чего: прежде чем уйти, ты должна выбрать один из этих предметов и объявить его своим. Выбор за тобой.

Сентябрь потерла одну лодыжку о другую и обвела взглядом груды блестящего барахла.

– Я думала, – робко сказала она, вспоминая свою книжку мифов, в которой дамы всегда оставляли в качестве подношения ожерелья и диадемы, а господа – свои мечи, – я думала, что, когда отправляешься в подземный мир, положено оставлять что-то свое.

– Да, было такое, – призналась сивилла. – Так и вправду положено. Беда в том, что, когда они оставляют свои священные дары, я остаюсь с горой хлама, от которого мне нет никакого прока. Им-то это на пользу – они учатся не уповать на свои клинки, брильянты и особые полномочия, а у меня остаются груды мусора, которые надо убирать. Видишь, сколько накопилось за тысячу лет? Ужас кромешный. А выбросить эти магические предметы еще не так просто. Несколько столетий назад я встречалась с другими сивиллами – ох, какая это была мрачная встреча! – и мы решили: единственное, что можно сделать, это изменить правила. Так что теперь ты должна выбрать что-нибудь и взять с собой – и кто знает, может, через тысячу лет у меня появится место для хорошенькой книжной полочки.

Сентябрь огляделась по сторонам. Мечи заманчиво блестели. Оружие, конечно, штука полезная, но Сентябрь не привлекала идея заполучить меч, бывший когда-то сердечным другом другого рыцаря, меч, подогнанный под другую руку и привыкший, что им орудуют умело и уверенно. На драгоценности она даже не смотрела. Может, они, конечно, и волшебные, может, у каких-нибудь особенно могущественных подвесок есть даже имена собственные – но Сентябрь была девочкой прямой и практичной. И ее прямой и практичный взгляд упал на кое-что другое, кое-что скучное, без блеска, зато полезное.

Из кучи вещичек, оставленных героями, из-под массивного ожерелья с синими камнями Сентябрь извлекла длинное пальто. В своем деньрожденном платье она давно уже тряслась от холода, а под землей наверняка будет еще холоднее. Девочка, выросшая в прериях, никогда не отвернется от доброго теплого пальтеца, а это к тому же было из древней, дубленой звериной шкуры, выкрашенной в цвет старого вина и много раз подкрашенной. Складки и длинные шрамы, похожие на следы от ударов клинков, покрывали всю его поверхность. Вокруг горла призывно пушился воротник из серебристо-черного меха. Проведя рукой по длинному пальто, Сентябрь почувствовала угрызения совести. Она вспомнила свой изумрудно-зеленый пиджак – как он любил ее и как старался ей угодить. Она даже не представляла, где он может быть сейчас, провалился ли он в трещину между мирами или нашел дорогу обратно к Зеленому Ветру. Она пожелала ему всего хорошего. Прости меня, пиджачок, прошептала она мысленно, я всегда буду любить тебя больше всех, но мне холодно, а тебя рядом нет .

Сентябрь облачилась в винного цвета пальто. Оно не стало тут же прилаживаться к ее фигуре, как когда-то сделал изумрудный пиджак. Напротив, оно встретило новое существо внутри себя холодно, настороженно, будто думая: кто ты и достойна ли ты меня? Сентябрь надеялась, что достойна и что, кто бы ни был предыдущим владельцем этого пальто, она не уступит ему в храбрости и хитрости. Когда воротник коснулся щеки, Сентябрь ощутила мягкость и шелковистость меха и поплотнее завернулась в пальто. В нем Сентябрь казалась себе более высокой, ловкой, бдительной. Возможно, так же чувствовала себя Тайга, когда надевала оленью шкуру, – как будто она в доспехах и готова покусать кого угодно. Сентябрь усмехнулась – и неведомо как поняла, что пальто украдкой усмехнулось вместе с ней.