Жаклин Уилсон - Девчонки и мода

Я кубарем скатываюсь вниз. Отец явно не ожидал меня увидеть.

– Я думал, ты ходишь по магазинам с Магдой и Надин, – удивляется он.

Не успеваю я и рта раскрыть, чтобы дать хоть какое-то разумное объяснение, как влезает Цыпа и принимается трещать без умолку:

– Я нырял, Элли, представляешь – нырял, пусть в первый раз все вышло случайно, потому что я свалился в воду, хоть и не хотел, но папа сказал: «Давай, Цыпа, повтори-ка еще разок, потому что ты не упал – ты нырнул», и я нырнул, а потом еще много раз нырнул, поэтому теперь я умею нырять…

– Подумаешь, – рассеянно говорю я, втягивая носом аромат свежеподжаренного бекона.

Чувствую, что не могу больше ждать. Я готова хватать аппетитные кусочки прямо со сковородки.

– А ты, Элли, не умеешь нырять так же, как я. А вот я умею. Я самый лучший ныряльщик, скажи, пап?

– Ну конечно, малыш, ты у нас самый лучший. Хотя Элли тоже умеет нырять.

– Нет, не умеет! – злится Цыпа.

– Умею, умею, умею, – дразнюсь я.

– А вот и нет, потому что ты даже в бассейн не ходишь, – заявляет Цыпа с железной логикой шестилетки.

– И тем не менее раньше она отлично плавала, – неожиданно встает на мою сторону отец. – Помнишь, как мы вместе ходили в бассейн, а, Элли? Эй, почему бы тебе не пойти туда вместе с нами в следующую субботу?

– Точно, и тогда я покажу тебе, как я умею нырять. Спорим, ты так не сможешь. Хочу первый сэндвич! Пап! Па-а-ап! Чур, я первый!

– Похоже, кто-то тут слишком раскомандовался, – замечает отец и протягивает первый горячий сэндвич мне.

Не часто мне что-то перепадает вперед Цыпы. Я улыбаюсь отцу, но внезапно меня посещает мысль, что он сделал это из жалости. Может, после всего, что случилось сегодня, у меня опухли глаза, а круглая поросячья физиономия раздулась еще больше?

Я с вожделением смотрю на сэндвич, дымящийся на тарелке с витым голубым узором. Я беру его в руки – он такой горячий, что обжигает пальцы. Подношу его к губам. Вижу кусочек золотистого поджаристого бекона, весело глядящий на меня из толщи сэндвича.

Нет, не весело. Злобно. Он хочет сделать меня еще толще. Сколько, интересно, калорий в этом сэндвиче с беконом? Точно не знаю, но наверняка целая куча. Буду есть свинину – сама превращусь в свинью, в откормленного жирного порося. Отчетливо вижу себя хрюшкой, лениво развалившейся в вонючей грязной луже, – и кладу сэндвич обратно на тарелку.

– Ладно, Цыпа, можешь его съесть, если так хочется.

– Правда? – не верит своим ушам Цыпа и поскорее откусывает побольше, пока я не передумала.

– Тогда возьми вот этот, Элли, – говорит отец, протягивая мне новый, только что приготовленный сэндвич.

– На самом деле я не голодная, – говорю я. – И вообще, что-то меня затошнило. От запаха жареного, наверное. Пойду лучше к себе.

– Что с тобой, Элли? Выглядишь неважно. Надеюсь, ты не заболела? – забеспокоился отец.

Я поднимаюсь к себе наверх. Мой желудок сводит от голода, а от разнесшегося по дому густого аромата текут слюнки.

Мне так хочется сэндвича с беконом. Один-то можно…

Нет. Вспомни свинью. Большую жирную свинью.

У себя в комнате я рисую собственный портрет в виде хрюшки. И еще целую серию портретов необъятной Элли в виде различных животных. Элли – щекастый бородавочник. Элли – пузатый носорог. Элли – тучный тюлень.

Внизу звонит телефон. Отец снимает трубку и зовет меня. Это Надин.

У меня совершенно нет настроения с ней разговаривать.

– Скажи, что я плохо себя чувствую. И перезвоню позже.

Отец что-то бормочет в трубку, а потом снова кричит мне:

– Она хочет зайти тебя проведать. Можно?

– Нет!

Я несусь вниз и в последний момент успеваю вырвать у отца трубку:

– Надин?

– О, Элли! Что с тобой? Почему ты сбежала? – В трубке слышен уличный гул – должно быть, она еще не дома.

– Прости. Наверное, вирус подхватила. Тошнота накатила.

– Точно? Я тебя ничем не обидела?

– Нет-нет, что ты.

– Магда сказала, что ты расстроилась из-за конкурса. Потому что до него ты была в порядке.

– Ерунда, – поспешно отвечаю я. – Магда все выдумывает. Дай-ка ей трубку.

– Не могу. Мы уже расстались. В «Газировке» мы познакомились с парнями, и они предложили нам прогуляться, но я не захотела, а Магда согласилась.

– Могу себе представить.

– Можно я зайду к тебе? Знаю, тебе нездоровится, но ты можешь просто лежать в кровати и ничего не делать.

– Ну ладно, – сдаюсь я.

– Мне позарез нужен твой совет. Тот парень, ну, фотограф из «Спайси», помнишь, он сказал, что с такими данными у меня неплохие шансы пройти в следующий тур и что скорее всего они скоро со мной свяжутся и пригласят на настоящую фотосессию в студии, а я понятия не имею, что мне туда надеть – обычные джинсы или вырядиться пошикарнее? И что делать с косметикой? Может, попросить Магду, чтобы она меня накрасила? Она же у нас эксперт. А волосы? Как думаешь, стоит подрезать кончики? Эй, Элли? Ты меня слушаешь?