Жаклин Уилсон - Девчонки и мода

Но ему не дает покоя совсем иное.

– Как тебе кажется, Элли, мы с тобой в хороших отношениях? – мрачно спрашивает он.

– Нет! – рявкаю я. – Мы только и знаем, что ссоримся.

Отец как-то разом сникает. А мне становится стыдно за свои слова.

– Ох, пап, только не смотри на меня так. Я не то имела в виду. Все девчонки в моем возрасте ссорятся с отцами. Но в общем и целом у нас с тобой все не так плохо.

– Как, по-твоему, можно назвать меня деспотичным отцом? Вроде бы я не такой, хотя кто его знает. Мне всегда казалось, что я покладистый папаша, разве нет? Ведь я не командую тобой направо и налево, правда? Да оставь ты в покое свой карандаш и изволь посмотреть на меня! Деспотичный я или нет?

– А сам-то как думаешь?

– Так, ладно, погоди секундочку, – говорит отец. Он явно хочет сказать что-то еще. Как следует откашливается и продолжает: – Послушай, Элли…

– Ну?

– Элли… Тут в книге пишут, что анорексия может быть реакцией на жестокое обращение.

– Чего-чего?

– Бывают отцы, которые жестоко обращаются со своими дочерьми.

– Пап, ну ты вообще! Ты со мной жестоко не обращаешься. Не сходи с ума.

– А помнишь тот случай, когда Цыпа только учился ходить, а ты толкнула его и он ударился головой? Я тогда здорово шлепнул тебя по попе. Ты ревела так долго, что я места себе не находил, ведь раньше я тебя и пальцем не трогал.

– Господи, пап, это было сто лет назад. Моя диета никак не связана ни с тобой, ни с кем бы то ни было.

– Да, но ты же не просто села на диету. Ты отощала. Сколько килограммов ты уже потеряла с тех пор, как помешалась на собственном весе?

– Ни на чем я не помешалась. Да и потеряла-то всего ничего.

– Я разговаривал с доктором Вентворт…

– Ну, пап, я же тебя просила! Я к ней не пойду! Со мной и так все в порядке!

– Она спросила, превысила ли потеря десять процентов твоего веса – а я и знать не знаю.

– Зато я знаю, – уверенно заявляю я. – Я совсем немного похудела, правда.

Хотя на самом деле это чистейшей воды ложь. Я здорово подсела на свою диету. Хожу голодная с утра до ночи, у меня колет в животе и каждые пять минут хочется сбегать в туалет пописать, а когда я резко встаю или поворачиваюсь, то у меня все плывет перед глазами, а еще постоянно болит голова и подташнивает, и противный привкус во рту, волосы потускнели, а на лице выскочили прыщи, и на спине тоже, – ведь стройная фигура того стоит, правда? Но я вовсе не анорексичка. Я не такая, как Зоя.

Интересно, как она там поживает? Наверняка отец ее уже достал!

Я с нетерпением жду встречи с Зоей в первый день после каникул. Интересно, она хоть немного поправилась или совсем иссохла?

Почти все девчонки в нашем классе заметили, что я похудела.

– Ой, Элли ты так изменилась!

– Глянь на свою юбку! Вот-вот с тебя свалится!

– Элли, ты что, заболела?

– Что с тобой, Элли?

– Ничего особенного. Просто я села на диету, вот и все.

– На диету? В Рождество? Ну ты чокнутая!

– Попробовали бы вы меня посадить на диету! Мы на каникулы ездили к бабушке, а у нее такие пироги! Ее рождественский кекс – это нечто! Я слопала целых пять кусков за один присест.

Они принимаются болтать о еде, будто специально хотят меня подразнить, поэтому я откидываю крышку стола и принимаюсь сосредоточенно перебирать содержимое своего ящика, стараясь ни на кого не смотреть.

Вдруг слышу чей-то удивленный вскрик и вслед за ним целый хор возбужденных голосов:

– Магда!

– Видишь Магду?

– Магда, что у тебя с волосами?

О боже, это вошла в класс бедняжка Магда. Неудивительно, что все как с цепи посрывались. Боюсь, теперешняя обстриженная мышевидная Магда не сможет дать им достойный отпор. Я отрываюсь от стола, собираясь встать на защиту подруги.

Вижу Магду.

Невольно вскрикиваю.

Нет, она не вернула своим волосам прежний платиновый оттенок. Но она больше не серая забитая мышь. Теперь это обновленная, ослепительно красная Магда!

Она перекрасилась в удивительно яркий и живой алый цвет в тон своего стильного мехового жакета. Она еще немного подстриглась и игриво взъерошила волосы, уложив их огненными перышками.

Магда выглядит сногсшибательно и прекрасно это понимает. Она победно улыбается мне.

– Я смотреть не могла на свою новую прическу, поэтому решила сделать себе другую, – говорит она. – Ты была совершенно права, Элли. С какой стати я должна превратиться в серую мышь из-за каких-то вшивых отморозков? Я хочу быть самой собой.

– Ого, Магда! – восклицает на всех парах влетевшая в класс миссис Хендерсон. – Боюсь, теперь мне понадобятся солнечные очки, чтобы смотреть на твою прическу. Не вполне подходящий для школы цвет, скажу я тебе. И будь я в плохом настроении, то попросила бы тебя набросить на голову платок, но, на твое счастье, сегодня я в благостном расположении духа. – Она приветливо нам улыбается. – Надеюсь, девочки, все хорошо провели Рождество? – Тут ее взгляд падает на меня. – Ох, Элли. Похоже, твое Рождество было не из лучших. Ты что, вздумала голодом себя заморить?