Жаклин Уилсон - Девчонки и мода

– Разве ты не наденешь ничего черного? Ты же на себя не похожа.

– Вот именно. Зато я похожа не модель, – говорит Надин.

– А разве моделям не нужно выглядеть нарядно?

– Не слушай Элли, она все равно в этом ничего не смыслит, – вздыхает Магда.

– Модели всегда так одеваются на съемки, – терпеливо объясняет Надин. – Нужно выглядеть как можно проще. Хотя на самом деле это дорогущие французские джинсы. Мать с ума сойдет, если узнает, что я спустила на них часть денег, которые они с отцом откладывают мне на жилищный кооператив.

– Зато подумай, сколько ты потом сможешь зарабатывать, Надин, – говорит Магда. – И запомни: как только ты добьешься своего, непременно перезнакомишь меня со всеми нужными людьми. На девушек с пышными формами тоже есть спрос. Не только на тощих селедок вроде тебя.

– Как же, разбежалась, – кисло усмехаюсь я.

А что, если Надин и вправду станет моделью? Она так изменилась за последнее время. Чем дольше я смотрю на нее, тем явственнее понимаю это. Она выглядит так, словно сошла со страниц «Спайси». Она точно выиграет первый тур. И дойдет до финала. И станет лицом с обложки. Ее будут публиковать во всех модных журналах, она будет расхаживать по подиумам, путешествовать по всему миру ради участия в съемках… Я же останусь не у дел, буду по-прежнему ходить в школу, и все будут знать меня только как унылую и толстую подругу Надин.

Пока мы с Надин едем в студию, мне всю дорогу кажется, будто эти слова клеймом высечены у меня на лбу. Я согласилась сопровождать ее туда только потому, что она моя подруга. И перед поездкой поработала над своей внешностью почти так же тщательно, как и Надин. Оставила волосы нечесаной взъерошенной копной, ни грамма косметики на лице, просторная рубаха в клетку, черные брюки и сапоги, под мышкой планшет и блокнот для рисования. Всем своим видом я собираюсь показать всем и каждому в «Спайси», что ни капельки не претендую на звание модели, что мне абсолютно наплевать на то, как я выгляжу, и что я – серьезная творческая личность… Ладно, ладно, знаю, это полная чушь. И, похоже, все в «Спайси» тоже прекрасно об этом знают.

Студия до отказа забита расфуфыренными длинноногими девицами.

– О господи, ты только посмотри на них, – шепчет Надин дрожащим голосом. – Они все выглядят как настоящие фотомодели.

– И ты тоже, – подбадриваю ее я.

– Ох, Элли, я боюсь, – бормочет Надин и изо всех сил сжимает мою руку.

Ее ладонь холодная, как ледышка, и так плотно прижата к моей, что мне кажется, будто мы с ней парочка малышей в первый день первого класса.

– Интересно, что нас попросят делать? – шепчет Надин. – Если придется выходить на сцену одной перед всеми ними, я со стыда помру. Они выглядят так, будто каждый день только и делают, что позируют фотографам.

Остальные наверняка думают то же самое. Все кучкуются небольшими группками, болтают, пересмеиваются, разглядывают с ног до головы вновь прибывших, придирчиво изучают Надин, потом меня, вскидывают свои идеально выщипанные брови, словно говоря: «О боже, а эта-то жирная уродина зачем притащилась?»

Я изо всех сил стараюсь не замечать их презрительных взглядов. Мои щеки пылают.

– Умираю, как хочу в туалет, – говорит Надин. – Где у них тут дамская комната?

В женском туалете не протолкнуться. Девицы осаждают зеркало, наносят яркие тени для век, румяна и блестящую губную помаду, отчего их лица сияют и искрятся в свете электрических ламп. Они взбивают волосы, подтягивают облегающие джинсы и длинными пальцами с идеальным маникюром разглаживают маечки на плоских животах.

– Ой, мамочки, какие же у меня страшные ногти, – хнычет Надин и плотно сжимает кулаки, чтобы спрятать свои обгрызенные пеньки. – Нет, зря мы сюда притащились, Элли. И зачем только я в школе всем разболтала? У меня же ноль шансов. Я просто чокнулась.

– Не хочешь оставаться – не надо. Можем поехать домой.

Надин смотрит на меня так, будто это я чокнулась:

– Не могу же я вот так взять и все бросить?

– Ладно, тогда желаю удачи, – говорю я и крепко обнимаю Надин.

– Мне страшно, – шепчет она напоследок, стискивая меня в объятиях.

Но когда доходит до дела, она берет себя в руки. Всем сопровождающим, друзьям и родственникам велено сесть в глубине зала, сторожить пальто и сумки и не шуметь. Всех конкурсанток приглашают выйти вперед, на освещенную софитами площадку. Там всем распоряжается статная миловидная женщина в черном. Она говорит, что все девушки прекрасно выглядят и что каждая из них достойна стать лицом с обложки «Спайси». Она желает всем удачи и приглашает на легкую разминку. От волнения кое-кто из девушек заливается краской, а некоторые во время упражнений неуклюже толкают соседок и теряют всю свою невозмутимость, но большинство мгновенно подхватывают нужный ритм и входят в работу, плотно стиснув зубы и стремясь показать себя с самой лучшей стороны.