Георгий Бореев - Книга стихов «Орфей»

Обниму тебя, девчонка,
Уведу на сторону,
Где небесная воронка
Засосала ворона.
Отражает небо вечно
Землю вверх тормашками.
Будем мы парить беспечно
В поле под ромашками.
Будем вверх глядеть с тобою,
Дураки счастливые,
Обожженные любовью,
Солнцем
и крапивою…

Карлсон любит маленьких ребят,
У которых молодые мамы,
У которых много зим подряд
Папки сочиняют телеграммы.
Сверху глянет – нет в семье отца,
Значит, Карлсон в этом доме нужен.
Принимай небесного жильца,
Карапуз, на свой печальный ужин.
Усыпит он быстро малыша,
Укачает добротой и лаской,
А потом, на локоны дыша,
И для мамы выдумает сказку.
Ну, а если к ночи быть звонку,
Карлсон, будто в чем-то виноватый,
В форточку ныряет, к позвонку
Позабыв прищелкнуть вентилятор…
Слышите? Жужжа по этажам,
В теплых лифтах Карлсоны летают,
Потому что многим малышам
Ой-ей-ей как папок не хватает!

На берегу Вселенной, в скалах
Росла девчонка, как сосна.
И вверх ногами проплывала
У ног Надюшки тишина…
И внешность Нади, и манеры
Менялись с каждым годом вновь:
Надежда вытянулась в Веру,
А Вера – расцвела в Любовь!
Любовь зеленой хвойной мрией
Ждет плотника, что ей простит
Связь с небом, назовет Марией,
Чужого сына приютит…

Пусть наша жизнь, как истина, побита,
Но и она нам что-то обещает.
Давай не будем пестовать обиды –
Лишь только слабый
боли не прощает!
Давай не будем «сыпать соль на раны»,
Припоминать измены и пороки:
Ведь тот, кто ищет друга без изъяна –
Тот обречен остаться
одиноким…

Люблю ее, шальную, злую,
Клянущую мое жилье -
Порезанные поцелуем,
Пылают губы у нее!
Прощается, прощает громко –
Семья домой ее влечет…
У будущей той незнакомки
Все родинки –
наперечет!

Не шейте платьев дорогих,
Не прячьте слез бессилия:
Вы не похожи на других –
И тем других красивее!
Я в лоб целую Вас, любя,
Далекая красавица:
О, как Вы портите себя,
Когда хотите
нравиться…

О, женщины, я верил вам,
И боль была остра:
У молодого дерева
Чувствительней кора.
Хотя кору по-прежнему
Жгут контуры сердец,
Но сердцевина нежная –
В кольчуге из колец!

Тебя в стихах, неровных, первых,
Я называл своей мечтой.
Но оказалось, слово «Верность»
Не зарифмуешь с «Красотой».
Не зарифмуешь лед и пламя,
Не зарифмуешь «Бязь» и «ять».
Пришел и мой черед понять:
С годами женщины и память
Нам начинают изменять…

Она прошла стремительно и смело,
Прохожих красотой своей пленя.
Ей до меня сейчас совсем нет дела –
И тем она опять влечет меня.
Она прожгла характером, движеньем
Мой разум, душу, словно суховей,
Сверкая самым ценным украшеньем –
Улыбкой полудетскою своей!
И по вихрам моим, по сумасшедшим,
Как год назад, от чуба до виска
Опять течет той женщины ушедшей
Любимая
ревнивая рука…

Чтоб в десятом, извиняюсь,
Втрескаться, как шпингалет? –
Я не в пятом классе, знаю,
Что любви на свете нет!
Да вы что, какие муки?
Просто с ней наедине
Мне мой голос, имя, руки –
Все не нравится во мне!
Как при ней мне выше ростом
Быть охота и сильней!..
Не любовь, нет, нет, а просто…
Черт какой-то тянет к ней!

Я плыл с быстроглазой Аленкой
В глубокое море жарков.
Смеялись кузнечики звонко
Над сытым мычаньем жуков.
За нами скакала дворняга,
Гремели вовсю соловьи,
И вдруг у тупого оврага
Я настежь открылся… в любви!
Девчонке не стыдно заплакать,
В лесу раствориться бегом,
Но ей улыбалась собака
Глазами,
хвостом,
языком!

Берег выгнут женской бровкой,
Море дышит молоком –
Я лечу над Рыбаковкой
Шоколадным босиком!
Я – задира!
Я – проказник!
Я – влюбляюсь без стыда:
Безрассудство – краткий праздник,
Недомыслие – беда!
Я целую всех, как ливень!
Я еще кричу:
– Не ври-и,
Что на свете нет счастливей
Первой
горестной
любви!..

Быть серьезным – ад невыносимый:
Хочется лететь, свистеть, хотеть!
Грянет час – в тоску загонят зимы,
Но сейчас в тоске не усидеть.
Если под ногами петухами
Яростно сшибаются ручьи,
Начинаю говорить стихами
С каждой незнакомкой – о любви!
Рыжим чертом, забиякой ушлым
Стало Солнце спину мне бодать.
Ой, как плохо быть весной бездушным –
Даже черту нечего продать!