Станислав Востоков - Гоголь-моголь

У славного рыцаря Хьюго
Была длинновата кольчуга —
Скрывалася в глубь рукава
С рукою и вся булава!
Портного упрашивал очень
Он сделал кольчугу короче.
Но тот, как ни требовал витязь,
Твердил: «К кузнецу обратитесь!»
Кузнец же ответствовал Хью:
«Одежды, милорд, не кую!
Вы с ней обратитесь к портному!»
Придя из кузнецкого дому,
Хью плюнул с досады на пол
И тут же в поэты ушел —
Поэт — он, всегда ведь, — поэт:
Хоть впору кольчуга, хоть нет!

Подкрепимся перед боем
И пойдем мы в бой опять,
Чтоб с тобою нам обоим
Легче было воевать.
Мы съедим побольше каши
И компота выпьем всласть,
Чтобы легче было Нашим,
На Ненаших наступать.
За победу нам ни сколько
Не претит ножи тупить —
За нее съедим мы столько,
Что не сможем отступить!

Плыли по морю пираты —
Ограбят корабль и рады,
Растратят пиастры в порту
И снова без крошки во рту.
Но вот у Карибов, в обед,
Видят пираты корвет,
Свистя, позалезли на реи —
Желают ограбить скорее.
Приблизились, взяли канаты —
Вдруг смотрят: там тоже пираты.
С канатами тоже, свистят —
И тоже ограбить хотят.
С часок помолчали неловко,
Попрятали в трюмы веревки,
Расплылись, не бросив ни звука —
Не грабить же, право, друг друга!

Две стороны
В военном запале
С целью войны
Друг на друга напали.
В латах и панцирях
Обе дружины
Вышли избавить
Себя от вражины.
Забрала скрипуче
Захлопнулись: «Щелк!»
Но сдвинулись тучи
И дождик пошел.
В мгновение ока
Броня заржавела —
Ни кашлянуть толком,
Ни выгнуться делом.
Потом очень долго
Из лат выбирались
Промокли, продрогли…
Зато — не подрались!
Как стать рыцарем
Задумал раз один купец
Да в рыцари пойти.
Достал кольчугу из колец
И панцирь — для груди.
Надел весь рыцарский доспех,
И шлем к нему достал.
И плащ надел — красивей всех…
А рыцарем не стал!
Не стал бы даже, коль плащей
Надел бы целых три!
Ведь рыцарь — он не пук вещей,
А качество внутри!

Однажды король написал манифест
И люду прочел своему,
Что тех, кто за сутки три раза не ест,
Немедля отправить в тюрьму.
И те, кто из яблок компота не пьет
И каши не ест никогда,
В застенках тюрьмы проведут целый год,
А очень уж тощие — два.
И будет таким хитрецам приговор
Безжалостно жесток
И строг:
Сначала их кашей накормят — в упор,
Потом запихают пирог!

Гоголь-Моголь
Был писатель.
Десять книг
Писал он
За день.
Но, прочтя их,
Вспомним
Много-ль?
Лишь —
Что автор —
Гоголь —
Моголь.

Король, каких полно везде
(не помню, как зовут),
Чтоб содержать народ в узде,
Устроил страшный суд.
За неуплаченный налог
Мыть уши заставлял.
За брань — сгонял на мойку ног.
За драки — умывал.
А за плевок на тротуар
В черте столичных стен —
О небо! Ужас и кошмар! —
Он чистил зубы всем.
Тех кто прошел сквозь горн суда,
Что были там часты,
Узнать легко:
Они всегда
Пригожи и чисты!
Бухта Барахты
Заплыли две яхты
В бухту Барахты.
И вдруг без причины
Исчезли в пучине.
Матросы с них еле
Доплыли до мели,
Встали по чину,
Искали причину:
Проверили снова
Глаза рулевого,
За нужные ль тросы
Тянули матросы,
Вдруг вскрикнули: «Ах ты!
Мы ж плыли без вахты!»
Поэтому яхты
И… бухты-барахты!

Пушкин А. поэтом был,
То есть был он бардом,
Кроме этого носил
Пушкин бакенбарды.
Очень сложно стать таким
Как А. Пушкин бардом.
Много легче отрастить
Как Пушкин бакенбарды.

Я — самый хороший.
Я добр и умен!
Я злых побеждаю мечом!
Он — самый плохой,
Разбойник лихой,
Злодейство ему нипочем!
Я — самый хороший!
Он — самый плохой!
Но завтра наступит,
И вот:
Он станет хорошим,
Я стану плохим
И будет все
наоборот!

Помогаю людям я — паренек послушный.
Все ломаю тоже я, но какой-то худший.
«Добрый день!» — киваю я, паренек хороший.
Обзываюсь тоже я, но другой — поплоше.
Половина — добрая, вредная — другая.
Вот сейчас влеплю себе, буду знать тогда я!

Интересно, что бы было,
Коль светило б не светило?
Ведь тогда же, очевидно,
Было б воздуха не видно.
Было б чем дышать незнамо.
Было б трудно, скажем прямо.
Добыл бы тогда Андрейка
Свой фонарь на батарейках —
Что отложен про запас.
Посветил
и всех бы спас.