Георгий Граубин - Избранное

Был красивым он и новым,

Свежим никелем блестел,

Но ужасно бестолковым -

Ездить прямо не умел.

Только сел в седло сосед -

Руль пошёл направо

И упал велосипед

В сточную канаву.

Встал сосед, сердит и строг,

Весь кипит от гнева:

— Неужели ты не мог

Повернуть налево?

Ну-ка, снова провези,

Да не вываляй в грязи!

Снова сел в седло сосед,

Едет неуклюже.

Заюлил велосипед,

Завалился в луже.

— Бестолковый ты какой,-

Говорит сосед с тоской.

— Ты внимательно смотри,

Какова дорога.

Встретишь лужу, так бери

В сторону немного!

Едут дальше — лужи нет.

Улыбается сосед.

Только вдруг колёса — дрень! -

Развалилась рама:

На пути был то ли пень,

То ли просто яма.

Посмотрел он (смех кругом!)

На мальчишек косо

И понёс в металлолом

Раму и колёса.

А соседям дал совет

(В нём душа кричала!):

— Хочешь брать велосипед -

Он обучен или нет,

Разузнай сначала!

Жил в тайге медведь учёный.

Запасал мангир мочёный,

Лук сушил, варил варенья,

Консервировал коренья

И питательные соки

Летом делал из осоки.

Возле дома на опушке

Он выращивал волнушки.

Поливал в жару берёзы,

Укрывал траву в морозы.

А в январские метели

Подпирал жердями ели.

У него была берлога

Без окошек и порога.

Но была в берлоге ванна,

Две кушетки, три дивана,

Патефон, библиотека

И домашняя аптека.

Он любил лежать в кровати

В тёплом байковом халате,

Грызть орехи, есть конфеты,

Выпивать, читать газеты

И писать стихотворенья

Про коренья и варенья.

Если в дверь стучались волки -

Доставал грудинку с полки.

Если сойки и тетёрки -

Подавал ржаные корки.

Снегирям и дубоносам

Отправлял посылки с просом.

А когда медведь скончался,

Будто пьяный,

Лес качался.

Превратились сучья в палки.

Почернели с горя галки.

Разлохматились тетёрки,

Будто тёрли их на тёрке.

Похудели дубоносы,

Стали тонкими, как осы.

Снегири без чувств упали,

Чуть от горя не пропали.

А зарёванные волки

Застрелились из двустволки.

Замучила ветер одышка:

Он тучу едва доволок.

И вот худосочный дождишко

Лениво из тучи потёк.

Такой он был хилый и хлипкий,

Что пыль не смывал, а лизал.

И кто-то с весёлой улыбкой,

Свой зонт закрывая, сказал:

— Наверно, родился в Сахаре.

А, может, из лужи возник.—

И сам засмеялся —

В ударе

Был этот весёлый шутник.

Но как оскорбился дождишко!

Таёжным ручьём-родником

Забил, забурлил

И вприпрыжку

Помчался за тем шутником.

Нагнал его с первого шагу,

Спортивную выказав прыть.

Насквозь промочил бедолагу,

Не дав даже зонтик раскрыть!

Как в тропиках, был он обильным!

...А, может быть, всё оттого,

Что слабый становится сильным,

Когда оскорбляют его?

Сторожи, не сторожи —

Лезут в сад воришки:

Тащат яблоки ежи,

Хоть и не мальчишки.

Вечерами тихо-тихо

Вдоль забора, вдоль межи

В сонный сад ползут ежихи

И проворные ежи.

Иглы вверх насторожат

И тихохонько лежат.

Только ветер ветку тронет,

Наземь яблоко уронит,

Ёж вылазит из-за пня:

— Падай, падай на меня!

Шлёп-пошлёп!

И ёж нагружен

Без особого труда.

Тут не просто вкусный ужин,

Но ещё и впрок еда.

Ёж, пыхтя, домой ползёт,

Фрукты-яблоки везёт:

Не сорвал, не своровал,

Ни с земли не подобрал!

Я в кормушку положил

Сено и полову.

Вымя бережно обтёр,

Стал доить корову.

Вместо стульчика я к ней

Пододвинул чурку.

А на рог повесил ей

Шляпу и тужурку.

Нежно струйки молока

О ведро звенели.

Вдруг, откуда ни возьмись,

Осы налетели.

Так стремительно в неё

Запустили жала,

Что корова, заревев,

В поле убежала.

Мой подойник на боку,

Я свалился с чурки.

Нет ни шляпы у меня,

Ни моей тужурки.

Вскоре встретил пастуха,

А на нём — обнова.

Подарила, говорит,

Мне твоя корова.

А не веришь, так спроси,

Как всё это было.

И корова, промычав,

Это подтвердила.

Я обрезал ей рога,

Подковал подковы.

Для чего? А ты спроси

У моей коровы.

Случай с нашим пастухом

Я храню в секрете.

А дою её теперь

В майке и берете.

Время новогоднее,

Славная погода.

Вышел я на улицу

В маске Квазимодо.

Вроде бы шагаю я