Жанъ Гравъ - Удивительныя приключенія Ноно

Такъ они шли, изрѣдка встрѣчая прохожихъ или различая вдали, среди полей, одинокія фермы.

Наконецъ, они рѣшили сойти съ дороги и зайти въ одну изъ этихъ фермъ и попросить, чтобъ имъ дали что-нибудь поѣсть.

Имъ дали хлѣба, молока и масла. Они попросили еще сварить нѣсколько картофелинъ для Пенмокъ. Фермеръ спросилъ съ удивленіемъ, что имъ вздумалось таскать съ собой свинью, которая можетъ имъ быть только помѣхой, и вызвался купить ее.

Но Гансъ сказалъ ему, что Пенмокъ — не обыкновенная свинья, и что они ни за что на свѣтѣ не разстанутся съ ней.

Обращаясь къ Пенмокъ, онъ прибавилъ:

— Покажи, Пенмокъ, господину, что ты благовоспитанная свинья.

Пенмокъ встала на заднія ноги и поклонилась фермеру.

— Потанцуй теперь, Пенмокъ!

Пенмокъ начала неуклюже кружиться. Это было такъ смѣшно, что фермеръ отъ души посмѣялся и въ уваженіе къ талантамъ Пенмокъ не захотѣлъ ничего взять за ея пищу.

Гансъ спросилъ, далеко ли имъ еще до какого-нибудь города или селенія.

Оказалось, что до ближайшаго селенія еще нѣсколько часовъ ходьбы, и что они, конечно, не попадутъ туда раньше ночи, но что, вѣроятно, они могутъ заработать тамъ порядочно такъ какъ тамъ живутъ крупные фермеры, и они даютъ хорошій заработокъ бѣднякамъ.

Гансъ и Мабъ на прощаніе спросили фермера, не проходилъ ли мимо нихъ мальчикъ, одѣтый такъ-то и такъ-то, и они перечислили ему все, по чему можно было узнать Ноно; но фермеръ не помнилъ такого мальчика и ничего не могъ имъ сказать о немъ.

И Гансъ, и Мабъ, и Пенмокъ снова пустились въ путь. Только къ ночи дошли они до богатаго города. На обширной площади, гдѣ прогуливались богатые горожане, остановились Гансъ и Мабъ. Они настроили свои инструменты и начали играть.

Едва гуляющіе заслышали первыя ноты, какъ тотчасъ же окружили пѣвцовъ. Дѣти играли, Пенмокъ танцовала, и праздная публика была этимъ очень довольна.

Когда Мабъ стала дѣлать обходъ, она собрала не мало крупныхъ монетъ. А когда Пенмокъ сама пошла дѣлать сборъ, то мелкія монеты посыпались еще щедрѣй.

Играя и танцуя, Гансъ и Мабъ высматривали въ то же время въ толпѣ знакомыя черты своего друга. Чтобъ привлечь его вниманіе, они и здѣсь заиграли его любимую пѣсенку, но Ноно не отозвался на нее, и дѣти грустно уложили свои инструменты и хотѣли уже итти дальше, какъ къ нимъ подошелъ одинъ изъ горожанъ съ лоснящимся отъ жирной пищи и бездѣлья лицомъ и пообѣщалъ имъ золотую монету, если они зайдутъ къ нему на домъ. Онъ угощалъ въ тотъ вечеръ своихъ друзей и хотѣлъ доставить имъ это новое удовольствіе.

Артисты согласились пойти къ богачу, хотя они предпочли бы ходить по селенію, такъ какъ тамъ они легче могли наткнуться на Ноно. Но на ужинѣ они тоже могли бы услыхать что-нибудь о немъ, да къ тому же отказъ заработать золотую монету могъ вызвать подозрѣніе. И такъ они пошли за жирнымъ господиномъ, который дорогой обѣщалъ имъ хорошій ужинъ, боясь, чтобъ какой-нибудь конкурентъ не перебилъ ихъ у него, предложивъ имъ больше.

Придя къ себѣ, богачъ велѣлъ отвести музыкантовъ на кухню и дать имъ тамъ поѣсть. Для Пенмокъ поставили въ уголъ большую плошку съ отрубями и картофелемъ, такъ какъ Гансъ и Мабъ не захотѣли, чтобы ихъ спутницу отвели на конюшню.

Когда гости собрались, слуга отвелъ артистовъ въ большой залъ. Посрединѣ зала стоялъ уставленный хрусталемъ и серебромъ столъ.

Слуга показалъ Гансу и Мабъ мѣсто на эстрадѣ, скрытой занавѣсомъ. Они должны были играть во время обѣда.

Вотъ торжественно начали входить гости. Открывала шествіе жена хозяина подъ руку съ самымъ почетнымъ изъ гостей. Дѣти слышали, что его называли «господинъ судья». Остальные приглашенные входили попарно, и самъ хозяинъ замыкалъ шествіе. Каждый занималъ то мѣсто, которое указывала ему хозяйка дома.

Разсаживались такъ долго и такъ торжественно, что Гансъ и Мабъ за занавѣсомъ помирали со смѣху, смотря на нихъ. Отъ этого музыка выходила, конечно, не всегда благозвучной, но гости, къ счастью, заняты были своимъ важнымъ дѣломъ.

Стали подавать кушанья. Гансъ и Мабъ не могли притти въ себя отъ удивленія, видя, сколько поѣдаютъ эти разряженные люди. Множество слугъ подавали и убирали со стола. Подъ музыку, пережевывая изысканныя блюда, гости говорили сначала о погодѣ, о разныхъ развлеченіяхъ, потомъ о государственныхъ дѣлахъ и, наконецъ, о своихъ знакомыхъ. И какъ заговорили! О! они не говорили ничего злого, но какія были у нихъ улыбки, недоговоренныя фразы, намеки!