Ольга Ушакова - Почему так говорят

До революции на Руси было несметное множество монастырей. Каждый из них жил по своим особым правилам и крепко держался за них. Эти правила и назывались монастырским уставом. Плохо приходилось тому чернецу (монаху), который, привыкнув, скажем, к «печерскому» обычаю (то есть к уставу Киево-Печерского монастыря), переходил в Соловецкий монастырь: тамошний игумен – настоятель – всегда мог допечь его своим соловецким «уставом».

Конечно, поговорка создана монахами, которые в былые дни тысячами бродили по Руси и разнесли её по свету. Она приобрела ещё и переносное значение: попадая в новое общество, сумей приспособиться к его порядкам, законам и обычаям, а не отстаивай свои порядки.

Когда мы говорим о человеке, ослеплённом бессильной злобой и вымещающем её на ком-то невинном, мы вспоминаем это выражение.

Родилось оно из легенды о персидском царе Ксерксе, жившем в V веке до нашей эры. Однажды флот его был разбит греками, и Ксеркс в ярости приказал высечь море.

Это ироническое выражение возникло в русском языке, вероятно, как насмешка над горе-туристами, которые вихрем проносились по прославленным заграничным местам, ничего, по существу, не видя, нигде не задерживаясь, но зато потом судили обо всём как бывалые, знающие люди.

Впервые это выражение прозвучало в статье поэта А. А. Жарова в 1928 году о заграничных путешествиях, и с тех пор оно стало определением самодовольных людей, поверхностно изучающих что-либо (в области науки, искусства, жизни вообще) и считающих себя после этого знатоками.

Ганнибал – карфагенский полководец во Второй Пунической войне и правитель Карфагена.

Когда Ганнибалу было ещё девять лет, он поклялся отцу в непримиримой вражде к Риму, превратившему Карфаген в свою колонию. Этой своей клятве Ганнибал оставался верен всю жизнь.

Завоевав часть Пиренейского полуострова, Ганнибал перешёл в Южную Галлию, а оттуда через Альпы – в Италию, где разбил римлян в ряде сражений. Однако в Рим Ганнибал идти не решился.

Ослабленный долголетней войной, Ганнибал в конце концов вынужден был вернуться в Африку, где был разбит римлянами. После заключения мира римляне потребовали выдачи Ганнибала, но он бежал на восток и, чтобы не попасть в руки римлян, отравился.

Выражение «ганнибалова клятва» означает решимость бороться до конца за свободу народа.

Это выражение используют, когда говорят о чём-либо значительном, интересном. Пришло оно из французского языка. Происходит от названия Эйфелевой башни, похожей на гвоздь, которая была построена для Всемирной выставки (1889) в Париже как показатель достижений техники.

Наверное, вам не раз приходилось слышать: «Вот я тебе покажу, где раки зимуют!» И где же они зимуют?

На Руси всегда любили полакомиться свежими раками. Вот только ловить их всегда трудно, особенно с наступлением холодов. Раки прячутся под коряги, выкапывают на дне реки норы и там зимуют. На ловлю раков зимой посылали помещики своих провинившихся крепостных крестьян, которые доставали к столу раков из ледяной воды. Долгим и трудным было это занятие. Промёрзнет крестьянин, застудит руки. И часто после этого человек тяжело болел.

С тех пор, если хотят кого-то серьёзно наказать, говорят: «Покажу тебе, где раки зимуют!»

Гоголь – дикая утка. По берегу гоголь ходит важно, вперевалочку, выпятив грудь вперёд и гордо откинув голову назад. Вот почему о человеке, который важничает, воображает, говорят, что он ходит гоголем.

Поэты Древнего Рима рассказывали такую историю: однажды, когда богиня Истина купалась в ручье, другая богиня, Ложь, украла её прелестные одежды. Истина осталась обнажённой: да она и не нуждалась в нарядах – правда всегда остаётся правдой.

Теперь мы под выражением «голая истина» понимаем чистую, не прикрытую никакими прикрасами правду.

Странное выражение, правда? Почему голод сравнивается именно с тёткой, а не с какой-нибудь другой родственницей?

Оказывается, перед нами только первая половина пословицы. Полностью она звучит так: «Голод не тётка, пирожка не поднесёт», то есть пощады от него не жди.

Пословица эта старая, так как встречается в сборниках поговорок двухсотлетней давности. Таких усечённых пословиц немало, но без поясняющего куска они мало что говорят.