Диана Абашева - Русское устное народное творчество

5. Смолицкий В. Г. А. С. Пушкин – собиратель фольклора // Живая старина. – 1999. – № 2. – С. 39–40. URL: http://tutorski.narod.ru/ZSN/ZS-1999-2.html (дата обращения: 25.07.2018)

6. Соймонов А. Д. П. В. Киреевский и его собрание народных песен. – Л., 1971. URL: http://old.old.imli.ru/litnasledstvo/Tom%2079/Том%2079_4_Соймонов.pdf (дата обращения: 25.07.2018)

С некоторых пор вошло у нас в обыкновение говорить о народности, требовать народности, жаловаться на отсутствие народности в произведениях литературы – но никто не думал определить, что разумеет он под словом народность.

Один из наших критиков, кажется, полагает, что народность состоит в выборе предметов из Отечественной истории, другие видят народность в словах, т.е. радуются тем, что, изъясняясь по-русски, употребляют русские выражения.

Но мудрено отъять у Шекспира в его Отелло, Гамлете, Мера за меру и проч. достоинства большой народности. Vega <���См. перевод> и Калдерон поминутно переносят во все части света, заемлют предметы своих трагедий из италья<���нских> новелл, из франц.<���узских> ле. Ариосто воспевает Карломана, французских рыцарей и китайскую <���царевну>. Траг<���едии> Расина взяты им из древней <���истории>.

Мудрено однако же у всех сих писателей оспоривать достоинства великой народности. Напротив того, что есть народного в Рос<���сиаде> и в <���Петриаде кроме имен> , как справедливо заметил <���кн. Вяземский>? Что есть народного в Ксении , рассуждающей 20 шести<���стопными> ямбами о власти родительской с наперсницей посреди стана Димитрия?

Народность в писателе есть достоинство, которое вполне может быть оценено одними соотечественниками – для других оно или не существует, или даже может показаться пороком. Ученый немец негодует на учтивость героев Расина, француз смеется, видя в Калдероне Кориола<���на> вызывающего на дуэль своего противника. Всё это носит однако ж печать народности.

Климат, образ правления, вера дают каждому народу особенную физиономию, которая более и<���ли> менее отражается в зеркале поэзии.

Есть образ мыслей и чувствований, есть тьма обычаев, поверий и привычек, принадлежащих исключительно какому-нибудь народу.

Желая сохранить остатки нашей народной Поэзии, особенно Песни и так называемые Стихи, мы собрали в течение нескольких лет и приготовили к печати большое их количество. Опыт нам показал, что необходимо спешить собиранием этих драгоценных остатков старины, приметно исчезающих из памяти народа с переменою его нравов и обычаев, что важно и в этом деле общее участие всех дрожащих спасением нашей своенародной словесности от конечного ее истребления и что для полного издания Песен и Стихов необходимо, чтобы они были записаны везде, где это возможно.

При записывании Песен особливо могут быть полезны люди престарелые; они более дорожат верностию дошедших до них песен и менее подвергались нововведениям. Записывать должно сначала со слов, потом поверять с голоса, ибо люди, привыкшие петь Песни, обыкновенно лучше вспоминают их, когда поют, нежели когда сказывают.

Песни, которые поются в народе, должны быть записываемы слово в слово, все без изъяна и разбора, не обращая внимания на их содержание, краткость, нескладность и даже кажущееся бессмыслие: иногда поющий смешивает части нескольких Песен в одну, и Настоящая Песня открывается токмо при сличении многих списков, собранных в различных местах.

Стихи, каковы: о Лазаре Убогом, об Алексее Божьем человеке, о Страшном суде, о Борисе и Глебе и проч. – поются нищими, особенно слепыми (всего чаще на ярмарках) и вообще простолюдинами во время постов. Записывать их также удобнее сперва со слов, а потом поверять с голоса. Они заслуживают особенное внимание потому, что никогда издаваемы не были, хотя заключают в себе высокую поэзию предмета и выражения.