Илья Мельников - Лермонтов за 30 минут

Поручик Вулич – фаталист, он предлагает спорщикам поучаствовать в мистическом эксперименте. Если час его смерти предопределен, то провидение либо спасет его от выстрела в голову из заряженного пистолета, либо даст воле судьбы исполниться. Вулич предлагает ставить ставки. Никто не желает. Так и забылась бы эта история и утихомирился бы разгорячившийся Вулич, но вот в дело вступает наш Печорин. Он не только ставит на кон все деньги, бывшие при нем, но и говорит Вуличу – вслух, глядя в глаза: «Вы нынче умрёте!»

Первый «раунд» смертельного пари выигрывает серб: совершенно исправный пистолет даёт осечку, следующим выстрелом поручик пробивает насквозь висящую на стене фуражку хозяина. Но Печорин, наблюдая, как фаталист перекладывает в свой карман его золотые, настаивает: на лице у Вулича – знак близкой смерти. Вулич, рассердившись, уходит, причем один, не дожидаясь товарищей. И погибает, не дойдя до дому: его зарубает шашкой пьяный казак. Верить ли тут в фатализм, или поздней ночью ходить не одному, а в компании верных товарищей?

Верить или не верить убеждениям – каждый решает сам для себя. Но надо помнить, что за убеждения (причем твердые) мы можем принять и обман. Вот и Григорий Александрович был убеждён, что ему на роду написана погибель от злой жены. А умер – в дороге, возвращаясь из Персии, при так и оставшихся не выясненными (по желанию автора) обстоятельствах.

Конец.

Появление отдельного издания романа (апрель 1840) и единственного прижизненного сборника «Стихотворения М. Лермонтова» в октябре 1840 г., куда включены «Мцыри», «Песня про царя Ивана Васильевича…», 26 стихотворений, стали ключевыми литературными событиями эпохи, вызвали критическую полемику, особое место в которой принадлежит статьям Белинского.

Роман «Герой нашего времени» – важное явление в истории русской литературы. Точный, чистый и образный язык, реалистичность в изображении деталей быта и примет времени, глубокие, интересные характеры, описанные в романе.

Во всякой книге предисловие есть первая и вместе с тем последняя вещь; оно или служит объяснением цели сочинения, или оправданием и ответом на критики. Но обыкновенно читателям дела нет до нравственной цели и до журнальных нападок, и потому они не читают предисловий. А жаль, что это так, особенно у нас. Наша публика так еще молода и простодушна, что не понимает басни, если в конце ее на находит нравоучения. Она не угадывает шутки, не чувствует иронии; она просто дурно воспитана. Она еще не знает, что в порядочном обществе и в порядочной книге явная брань не может иметь места; что современная образованность изобрела орудие более острое, почти невидимое и тем не менее смертельное, которое, под одеждою лести, наносит неотразимый и верный удар. Наша публика похожа на провинциала, который, подслушав разговор двух дипломатов, принадлежащих к враждебным дворам, остался бы уверен, что каждый из них обманывает свое правительство в пользу взаимной нежнейшей дружбы.

Эта книга испытала на себе еще недавно несчастную доверчивость некоторых читателей и даже журналов к буквальному значению слов. Иные ужасно обиделись, и не шутя, что им ставят в пример такого безнравственного человека, как Герой Нашего Времени; другие же очень тонко замечали, что сочинитель нарисовал свой портрет и портреты своих знакомых… Старая и жалкая шутка! Но, видно, Русь так уж сотворена, что все в ней обновляется, кроме подобных нелепостей. Самая волшебная из волшебных сказок у нас едва ли избегнет упрека в покушении на оскорбление личности!

Герой Нашего Времени, милостивые государи мои, точно, портрет, но не одного человека: это портрет, составленный из пороков всего нашего поколения, в полном их развитии. Вы мне опять скажете, что человек не может быть так дурен, а я вам скажу, что ежели вы верили возможности существования всех трагических и романтических злодеев, отчего же вы не веруете в действительность Печорина? Если вы любовались вымыслами гораздо более ужасными и уродливыми, отчего же этот характер, даже как вымысел, не находит у вас пощады? Уж не оттого ли, что в нем больше правды, нежели бы вы того желали?..

Вы скажете, что нравственность от этого не выигрывает? Извините.

Довольно людей кормили сластями; у них от этого испортился желудок: нужны горькие лекарства, едкие истины. Но не думайте, однако, после этого, чтоб автор этой книги имел когда-нибудь гордую мечту сделаться исправителем людских пороков. Боже его избави от такого невежества! Ему просто было весело рисовать современного человека, каким он его понимает, и к его и вашему несчастью, слишком часто встречал. Будет и того, что болезнь указана, а как ее излечить – это уж бог знает!