Ирина Галинская - Культурология. Дайджест №3 / 2015

Мы не проходим инициацию, позволяющую брать и отдавать, что является признаком моральной зрелости. «Мы думали, что дети завидуют взрослым. Но в глубине души взрослые завидуют детям» (с. 289).

К.В. Душенко Н. Иевлева, М. Потапова

В музей ходят образованные люди, при этом каждый полагает, что он свободно выбирает то, что ему нравится. Музейные выставки предоставляют огромные возможности для выбора. Казалось бы, богатство возможностей должно обернуться и широким многообразием предпочтений. Однако обычно этого не происходит. Множество людей неизменно выбирают одни и те же произведения.

Предпочтения зрительской аудитории группируются вокруг небольшого числа картин. Эти картины оказываются центром выставки, ее ядром. «От этого центра словно разбегаются волны, быстро угасающие, переходящие в едва заметную рябь одиночных выборов» (с. 168–169).

На временных выставках основная масса зрительских предпочтений группируется вокруг одной-двух картин. Количество зрителей, выбирающих эти картины, может достигать 40%, т.е. чуть ли не половину всей публики. Все эти картины принадлежат к числу самых известных. Лидер всех предпочтений на временных выставках Русского музея – картина Айвазовского «Девятый вал».

Действие фактора известности ярко проявилось при демонстрации картины К. Малевича «Черный квадрат». Впервые показанная публике Русского музея в 1988 г., она осталась незамеченной среди других работ художника. Но уже на выставке 2001 г. ее выбрали около четверти всех зрителей. Причиной тому была прежде всего громкая история продажи картины и ее стоимость, подтверждавшая в глазах зрителей ее эстетическую ценность. Тут можно говорить о «квазихудожественном» восприятии, формируемом прессой и ТВ (с. 172).

В целом же на выставках Русского музея среди самых любимых неизменно оказываются русские художники XIX – начала XX в.: Айвазовский, Брюллов, Репин, Шишкин, Куинджи, Левитан, Серов, Врубель. Диапазон упоминаемых имен любимых художников наиболее широк на выставках новейшего искусства, но и тут перечисленные выше имена оказываются на первых местах. Характерно, что даже на выставке современного искусства Британии в Эрмитаже (2009–2010) зрители среди любимых художников чаще всего называли опять-таки Айвазовского (8,6%), и лишь затем следовали Ван Гог (7,4%) и Дали (7,1%) (с. 173).

Несомненно, что «знакомость», узнаваемость картины делает ее центром предпочтения зрителей. Это, с одной стороны, проявление конформизма, доверия к признанному всеми, с другой – радость от узнавания, встречи с привычным. В то же время наиболее предпочитаемые картины отвечают потребностям зрителя в ярких драматических, романтических, или, наоборот, гармонических переживаниях. Они несут в себе признаки архетипических образов.

Восприятие изобразительного искусства прямо связано с эстетическим опытом аудитории. Неопытный, «наивный» зритель (а только таким и может быть зритель массовый) может испытывать интерес только к таким произведениям, которые «копируют», «повторяют» реальность. Изображение на картине должно быть жизнеподобным или, по крайней мере, узнаваемым; картина должна иметь некую цель (просветительскую, воспитательную, назидательную, познавательную, декоративную), так или иначе связанную с ее содержанием; «форма понимается как самоочевидность и тем самым практически выводится за скобки» (с. 175).

Общепонятность языка русского искусства прошлых веков предпочитается современному и злободневному с его сложным языком и часто травмирующими образами. «Можно сказать, что обращение к классике выражает тоску по отсутствующему в жизни идеалу, незыблемым ценностям» (с. 176).

Однако большая часть поклонников этого искусства принадлежит к представителям старших поколений. «Их вкусы формировались еще в советское время, под влиянием долгих лет художественной политики как в отдельном музее, так и в обществе в целом» (с. 176).

К.В. Душенко Читать дальше