Станислав Горобченко - Курс Наука логики для менеджеров с элементами ТРИЗ

Чтобы уточнить понятие и степень необходимости в определении понятий, примем, что:

Где нет определенности, и есть только абстрактное, там невозможно познание. Чистый свет есть чистая тьма.

Если мы еще не запутались, то пора привести понятие ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО ДОКАЗАТЕЛЬСТВА, которое состоит в следующем:

Доказательство разума, также как и рассудок, имеет своим исходным пунктом нечто другое, однако, оно в своем дальнейшем движении не оставляет этого другого непосредственным и сущим, а показывает его как опосредствованное и положенное. Таким образом, получается, что лишь мы совершаем переход от одного к другому предмету таким образом, что предмет как следствие есть вместе с тем и абсолютное основание предмета, что, следовательно, наоборот, то, что выступает как следствие, оказывается также и основанием, а то, что сначала представлялось основанием, низводится до уровня следствия. Это и есть ход разумного доказательства.

ВТОРОЕ ОТНОШЕНИЕ МЫСЛИ К ОБЪЕКТИВНОСТИ

Эмпиризм

§ 37-39. Сначала мы собираем определенности, и они кажутся нам достаточно объективными, весомыми и уместными. С точки зрения логики:

Чисто рассудочное мышление ограничено формой абстрактного (всеобщего) и не в состоянии перейти к обособлению этого всеобщего.

С этой точки зрения различные вещи и понятия равны между собой.Особенно это характерно для традиционных воззрений на природу эмпирического опыта, которым так славятся специалисты, прославляющие уход от абстракций.

При познании реальных предметов эмпирики пользуются преимущественно анализом. Аналитическое мышление основывается на конкретном материале действительности. Обладание этим материалом создаёт определённое преимущество по сравнению с абстрактным мышлением прежней метафизики, которая прибегала к разного рода ухищрениям и комбинациям, оправдываемым с помощью хитроумных учений: о руке Бога, об априорной гармонии, о наилучшем из миров, и т.д. К примеру, в проектах контрактов, которые Вы будете получать от итальянских партнеров, упоминание "о руке бога" в форс-мажорных обстоятельствах является весьма типичным.

Но в рядоположности устанавливаемых эмпиризмом понятий начинает теряться основа мышления – переход к общим понятиям, поскольку результатом истинного анализа всегда является установление конкретных различий между предметами. Эти различия могут фиксироваться только с помощью общих понятий, производимых мышлением. Таким образом, эмпиризм скатывается к рассудочному абстрактному мышлению.

Разделим опыт на 2 составляющие:

В опыте содержится 2 элемента:

1. сам по себе разрозненный, бесконечно многообразный материал;

2. форма определения всеобщности и необходимости.

В простом акте опыта уже содержатся две составляющие – материал и форма. Что из них всеобщее, а что конечное? Можно ли их определить в потоке явлений?

ВСЕОБЩНОСТЬ не есть множественность. Эмпирическое наблюдение точно также доставляет нам восприятие СЛЕДУЮЩИХ ДРУГ ЗА ДРУГОМ изменений или ЛЕЖАЩИХ РЯДОМ ДРУГ С ДРУГОМ предметов, но оно не показывает нам НЕОБХОДИМОСТИ связи… Поэтому всеобщность и необходимость кажутся чем-то НЕПРАВОМЕРНЫМ, субъективной случайностью, простой привычкой, содержание которой может носить тот или иной характер.

Неизбежно всеобщее и необходимое, которое и определяет природу явлений, потонет в хаосе бесконечно меняющейся множественной реальности. Хотя эмпиризм и дает нам чувственную основу для познания, но является всего лишь отправной точкой на пути к разумному познанию.

От эмпиризма исходил клич: перестаньте вращаться в пустых абстракциях, смотрите открытыми глазами, постигайте человека и природу, как они предстоят перед вами здесь, пользуйтесь настоящим моментом! Нельзя отрицать, что в этом призыве заключается существенно правомерный момент. «Здесь», настоящее, посюстороннее должно заменить собой пустую потусторонность, паутину и туманные образы абстрактного рассудка. Этим приобретается также прочная опора, отсутствие которой чувствовалось в прежней метафизике, т.е. приобретается бесконечное определение.

Рассудок выделяет лишь конечные определения; последние лишены в себе устойчивости, шатки, и возведенное на них здание обрушивается. Наоборот работает разумное мышление.

Разум всегда стремился к тому, чтобы найти бесконечное определение, но тогда было еще невозможно найти это бесконечное определение в мышлении. И это стремление ухватилось за настоящий момент, за «здесь», за «это», которые имеют в себе бесконечную форму, хотя и не в ее истинном существовании. Внешнее есть в себе истинное, ибо истинное действительно и должно существовать.