Святослав Сахарнов - Человек под водой

Ближе… ближе… у самого борта…

— Чёрт побери! Не хочет ли это бревно взять нас на абордаж? — пошутил офицер и вдруг вспомнил, что капитан на днях говорил об адских подводных машинах, появившихся у неприятеля.

— Свистать всех наверх! — скомандовал офицер.

Но было уже поздно.

Раздался взрыв. В воздух полетели куски железа и дерева. Столб воды взметнулся над броненосцем и обрушился на его палубу.

Корабль наклонился на левый борт и стал тонуть.

Когда к месту взрыва подошли лодки с других кораблей, броненосца уже не было. Пропал и таинственный предмет.

Прошло несколько лет.

На палубу погибшего броненосца опустился водолаз. Приблизившись к повреждённому борту, он в изумлении остановился. Из пробоины, зиявшей как чёрный провал, торчала до половины маленькая подводная лодка. Её затянуло внутрь корабля стремительно вливавшейся водой. Лодка не смогла освободиться и погибла со всем экипажем…

Каким же образом был подорван корабль?

Маленькая лодка,-лодки такого типа назывались «Давид», по имени легендарного юноши, победившего великана, — несла перед собой укреплённую на шесте мину. Ударив миной в борт броненосца, «Давид» пустил его ко дну… но при этом погиб и сам.

Сурово полярное море зимой.

Не встаёт из-за горизонта холодное солнце. Дует штормовой ветер. Каждые полчаса идёт мокрый снег.

Где-то во мгле — скалы, за ними скрывается вход во вражеский порт.

Прижимаясь к самому берегу, здесь проходят транспорты с оружием для фашистов.

— Только бы не пропустить!

Командир советской подводной лодки напряжённо всматривается в темноту. Ничего не видно.

Но вот кончился снежный заряд. По чёрному небу побежали голубые ленты северного сияния, и сразу стали видны освещённые слабым светом скалы, а на их фоне — тёмная точка.

Транспорт!

— Срочное погружение!

Лодка стремительно уходит в глубину и там, невидимая, начинает подкрадываться к противнику.

Уже слышно, как поют моторы катеров, охраняющих транспорт.

— Залп!

Лодку встряхивает. Две торпеды, сверля винтами воду, устремляются к цели.

Томительные секунды… глухой взрыв. Лодка бесшумно и невидимо уходит прочь. И хотя команда не видела, как взметнулся над водой столб пламени и как задрожали в неверном свете чёрно-багровые скалы, но все уже знают — враг не прошёл.

Глубоко, глубоко, — глубже, чем идёт лодка, — на каменистое дно, медленно кувыркаясь, сыпятся из разорванных трюмов корабля ящики с оружием. С оружием, которого так и не дождались фашистские войска, наступавшие на Мурманск.

Холодным летним утром из Архангельского порта в море вышел пароход. Его трюмы были загружены кирпичом, кровельным железом, мешками с мукой, ящиками с маслом.

Мерно подрагивая, он шёл вперёд. Машины работали чётко, как огромный часовой механизм.

За плаванием парохода следили радисты всего Севера.

И вдруг — сигнал бедствия. Пароход наскочил на скалу, пробил себе днище и затонул. Команда едва успела спастись…

Так появился на дне моря громадный корабль.

Шло время, и однажды у места его гибели стал на якорь маленький катерок с грудой резиновых шлангов на палубе.

Глухо стукнув свинцовыми башмаками о железную лесенку, в воду сошёл водолаз.

Когда он достиг дна, его глазам представилось невесёлое зрелище. Покрытый ржавчиной пароход лежал у подножия скалы. Стены кают подёрнулись зеленью, мачты покосились. Всюду царили мрак и безмолвие. Только изредка из каюты в каюту бесшумно переходил колченогий краб да морской ёж, медленно перебирая ножками-присосками, поднимался по искорёженному борту. Молчали занесённые песком машины, бессильно повисли на мачтах нити антенн.