Людмила Шторк – Шива - Тобол

Отары пасущихся овец и крупного скота раскинулись по весенней степи в нижней части реки Чарын, откуда видно как глубокий каньон, как река «растекается» выходя на равнину и его стены становятся все ниже. Отары овец разбросаны по степи до самого горизонта, но чабанов, кажется не видно вообще и только крупные собаки, ростом выше некоторых овец лениво обходят стада, сгоняя увлекшихся ягнят. Мало смельчаков, отважившихся подойти к стаду и уж тем более взять хотя бы одну овцу. Если бы появился такой смельчак – рассеявшиеся между овцами и мирно отдыхающие алабаи и другие пастушьи собаки мгновенно собрались бы к нему с лаем и рычанием готовые отстаивать хозяйское добро. И не многие достаточно сильны, чтобы тягаться с серьезными псами.

На сердитый лай собак сразу появляется чабан, до этого момента мирно отдыхающий под редким кустом тамариска или джиды и тогда непрошенному гостю приходится объясняться не только с собаками, но и с чабаном. Но чужаки, охочие до чужого добра не часто появляются в степи, где редкие кустики позволяют оглядывать пространство в несколько километров. Поэтому сейчас стадо вместе со своими охранниками наслаждалось тишиной и покоем. Многие коровы и овцы еще не разрешились от своего бремени и были очень вялыми, готовясь дать потомство. Крупные коршуны кружили над землей в поисках добычи на своих мягких крыльях, не нарушая тишины.

Чуть в стороне от овец две крупные собаки пасли небольшое стадо годовалых телят, которые доставляли своим охранникам немало хлопот, резвясь и играя. Один маленький бычок разбежавшись, боднул другого и тот не остался в долгу, размахивая еще не существующими рожками, помчался догонять обидчика. Оба проказника побежали вниз, в глубокий каньон с крутыми берегами, рассеченными тропками, на дне которого пробегала речушка, уже много веков поившая своими водами отары овец и диких животных этого района до середины лета. Далеко ниже по течению, речка впадала в большую реку Чарын, но здесь, она казалась крошечной в каньоне глубиной почти в пол километра. К середине лета русло маленькой речки высыхало, трава в степи выгорала, кусты тамариска и курчавки, радовавшие глаз яркими красками весной, становились неприглядно серо-зелеными, а отары вместе с чабанами кочевали вверх по течению основной реки, в горы, где травы и воды было вдоволь для всех стад.

Путешествуя на небольшие расстояния, чабан приторачивал к седлу курджун с несложными пожитками. Обычно там был чайник, кусок кошмы на который он ложился ночью, немного еды, старое ватное одеяло, и аркан с вплетенным в него конским волосом. Если чабан путешествовал по степи, где не было деревьев, он брал с собой сухой кизяк, чтобы развести огонь.

Остановившись на ночлег, чабан укладывал вокруг себя аркан, чтобы скорпионы или змеи не тревожили его сон, разжигал огонь, кушал и ложился спать на кошму, укрывшись теплым одеялом. Если чабаны уходили на горные пастбища, тогда утвари везли с собой больше и приходилось нагружать две-три лошади. Но сейчас отара стояла на месте и потому все необходимое было в юрте чабана.

Зара – старая опытная пастушья собака обучала свою молодую дочь Чару всем премудростям охранного труда, но Чаре в этот период трудно было сконцентрироваться на работе, она грустно бродила за стадом прошлогодних телят, не способная работать, за что сегодня уже не раз получала жесткие взбучки от старшей собаки. Привлеченные зовом природы кобели, охраняющие соседнее стадо уже не раз появлялись рядом, но человек властно прекращал все «ухаживания».

– Не вам назначена она, не вашу породу продлять будем. У нас свой производитель! – крикнул чабан, жестко охаживая длинным хлыстом очередного молодого кобеля, пытающегося подобраться к молодой Чаре.

Но в то же мгновение чабан заметил телят, галопом спускающихся в каньон и быстро исчезающих среди скал.

– Чара, Зара, ату! Верни! – приказал он собакам.

Обе собаки сорвались с места и побежали за телятами.

В зарослях джиды и тамариска коротали тихий теплый весенний день небольшая стая красных степных волков. Звери этой породы не напрасно занесены были защитниками животных в Красную Книгу – их стая, в лучшие времена насчитывавшая до двадцати особей, этой весной состояла из восьми, большая часть которых уже были помесью с пришедшими с северных районов серыми волками, населявшими все верховья реки Чарын. В последней стае в этом сезоне осталось лишь две самки красных волков. Брачный сезон почти закончился и те, кому посчастливилось найти себе пару, уже разошлись по степи, наслаждаясь играми со своими избранницами, но четыре одиноких волка еще оставались вместе. Сегодня они были сыты, и ничто не нарушало дневной покой, как вдруг в зарослях послышался громкий шум. Волки вскочили, шерсть на загривке поднялась. У самой поляны они услышали громкий лай собак, заставивший их вздрогнуть. Сегодня волки не желали столкновения, поэтому от старшего до молодого удалились с полянки.