Николай Сладков: Земля солнечного огня

Неправдоподобен рассказ о гиене, которая притворяется мертвой. Правда, жизнь гиен так мало изучена, что могут быть всякие неожиданности. Однажды я выстрелил по гиене и, как мне показалось, убил ее наповал. Но на убитом звере мы не нашли ни единой царапины. Убитую гиену бросили в кузов и поехали дальше. А на следующей стоянке вдруг увидели, что гиена жива и выглядывает из кузова! Тогда мы посчитали, что одна из картечин оглушила гиену и она на время «потеряла сознание».

Могут ли богомолы, словно кошки мышей, вылавливать в жилье скорпионов? Если вы специально напустите богомола на скорпиона, он, возможно, его и убьет. Но все дело в том, что богомол охотится днем, а скорпионы бегают ночью! В природе — и в юрте тоже! — они практически не встречаются. Правда, говорят, что мыши покидают дом, в котором поселился ежик: боятся его запаха. Возможно, и тут что-либо подобное.

Но это только догадка.

Малоправдоподобен и рассказ о богомоле — стороже птичьих гнезд. Делали опыт: сажали вместе богомола и ящерицу. Богомол действительно выкалывал у ящерицы глаза. Возможно, он может сделать это и со змеей. Блеск глаз он, видимо, принимает за блеск любимых им мух и жучков. Но очень сомнительно и даже невероятно, чтобы птицы специально приносили богомола на гнездо, когда их птенцам угрожала змея. Если уж богомол справляется со змеей, то почему же он не защищается от ласточки, которая его бесцеремонно хватает и куда-то несет? Да и в желудках змей часто находили проглоченных богомолов.

Человек склонен жизнь животных объяснять со своей, человеческой точки зрения. Это называется очеловечиванием, или антропоморфизмом. Кто-то когда-то увидел на сучке под гнездом орла-змееяда полуживую змею. Если бы он был внимательным наблюдателем и проследил за змееядами, он скоро бы понял, что змея эта — дело случая. Случайно орел ее не добил, случайно она сползла с гнезда и, обессиленная, повисла на первом же сучке. Впечатлительный и поверхностный наблюдатель, пораженный увиденным, сразу же все объяснил по-своему: орел специально повесил змею под гнездом, чтобы она охраняла его птенца! Рассказ этого очевидца, конечно же, поразил воображение слушателей, всем надолго запомнился и передавался из уст в уста.

Трудно сказать, на чем основаны рассказы о том, что песчанки «пришпиливают» свои стожки к земле. Ни мне, ни моим знакомым натуралистам никогда не приходилось видеть ничего подобного. Также никогда я не видел, чтобы песчанки грузили колоски на спину и уносили их с поля, прижав сверху своим хвостом. Это напоминает рассказы о нашем ежике, который будто бы накалывает на колючки яблоки и уносит их в свою нору. Никогда наш ежик такого не делает и вообще ничего на зиму не запасает. Тут, видимо, опять проявляется та же склонность к очеловечиванию: а я бы, будь я ежиком или песчанкой, делал бы так — ведь так быстрей и удобней!

В рассказе о змее-гюрзе, приманивающей языком птиц в дупло, заключена полуправда.

Правда, что гюрза нередко заползает на деревья и в дупла. Могла она, высунувшись из дупла, показывать язык, как делают это все змеи. Правда, что гюрзы часто ловят на деревьях птиц: они так хорошо затаиваются, что птицы нередко садятся змее на спину, а то и на голову. Могли видеть, как птица вырывалась из пасти неловкой змеи (птица бьется, отчаянно кричит, перья летят — такое надолго запоминается!), отлетала в сторону, но тут же падала на землю, сраженная ядом. И гюрза не спешила к своей добыче, а оставалась лежать на сучке или в дупле. На самом же деле гюрза не может найти птицу, вырвавшуюся из ее пасти. Ядовитые змеи находят жертву свою по запаху следа, — а какой же след может быть у улетевшей птицы?

Все эти разрозненные наблюдения пастух или охотник по-своему связал воедино, и получилась картина продуманной охоты хитрой змеи: прячется в дупло, высовывает из дупла язык (извивающийся червячок, порхающее насекомое!), кусает обманутую птицу, бросает ее под дерево в запас и ждет новую жертву. А уж потом, ночью, поедает всех сразу!

Широко распространены рассказы о скорпионе-самоубийце. Многие делали опыты и видели своими глазами, как скорпион, окруженный огнем или горячими углями, кончал жизнь самоубийством, ударяя себя в голову ядовитым шипом хвоста. Но натуралисты — дотошный народ: им мало просто увидеть, надо еще и проверить. Проверили, и оказалось, что ядовитый шип не может пробить хитиновую броню на скорпионе, а если бы и пробил, то и тогда скорпиону ничего бы не стало, так как собственный яд для него совершенно безвреден! А погибает скорпион не от яда, а от ожога.