Алексей Пахневич - Я познаю мир. Анатомия

В 1731 году Фредерик Рюйш умер в Амстердаме, оставив в напоминание о себе знаменитую коллекцию.

В начале XVIII века, в 1704 году, указом царя Петра Великого в Петербурге был создан «государев Кабинет». В его основу легли коллекции, собранные Петром во время путешествия по Европе. Зачастую коллекции не просто собирались, а выкупались у их владельцев. Сюда входили минералы, монеты, окаменелости, предметы старины и просто археологические ценности, гербарии, произведения искусства, а также анатомические препараты и различные уродливые люди и животные, наподобие двухголового теленка, восьминогого барашка, младенца с тремя ногами.

Среди экспонатов были и две большие и богатые коллекции европейских естествоиспытателей – Фредерика Рюйша и Альберта Себы. Если в коллекции А. Себы были в основном чучела животных и гербарии, то экспонаты из коллекции Ф. Рюйша представляли собой анатомические препараты и заспиртованные тела уродливых существ.

Изначально коллекции хранились в Аптекарской канцелярии под началом Роберта Арескина. Царь, предвкушая просветительскую роль «кабинета», издал знаменитый указ, чтобы разнообразные диковины, как минералы и монеты, так и животных, в том числе уродли :вых, а также прочее, прочее, прочее, собирали по всей России и присылали для кабинета. Валом со всей страны хлынули будущие экспонаты музея. В связи с ними подбиралась и специальная литература, послужившая фундаментом для будущей библиотеки.

Позже это собрание коллекций получило другое название, связанное с тем, что в нем хранились всякие диковины, – «Куйшткамера», что можно перевести как «кабинет редкостей». Мы сегодня называем её Кунсткамерой.

Конечно, центром коллекции стали препараты Фредерика Рюйша. Хранившиеся здесь анатомические препараты, человеческие зародыши и уродства постоянно пополнялись новыми поступлениями. При Кунсткамере был анатомический театр, где препарировались вновь прибывшие трупы уродливых животных и людей. Причем зачастую их препарировал сам Петр I, слывший неплохим анатомом и патологоанатомом. Помимо этого, при Кунсткамере жили люди, имевшие отклонения в росте, анатомическом развитии, например карлики и великаны, люди с неполным числом пальцев и т. д. Великий царь даже делал попытки лечить людей. До сих пор в экспозиции Кунсткамеры хранится мешочек с зубами, которые собственноручно удалил Петр I, правда, не все они были больными – «ошибочка» у царя вышла...

Оформлять Кунсткамеру была приглашена Доротея Мария Гзель, которая стала и первым экскурсоводом.

Препараты Ф. Рюйша

Своё здание Кунсткамера, а точнее сказать «Палаты Санкт–Петербургской Академии Наук, Библиотеки и Кунсткамеры», получила не сразу. Строительство было начато в 1718 году, а закончилось уже после смерти Петра I.

В экспозицию Кунсткамеры пускали всех желающих, при этом не брали денег и даже угощали яствами посетителей. Но Петр I задумывал Кунсткамеру не как увеселительное заведение для праздного глазения на всяческие чудеса природы. Он пытался искоренить множество заблуждений и пережитков средневековья. Петр I представлял свою коллекцию образовательной. Не случайно вокруг нее сформировалась библиотека, музеи и в том числе Анатомический кабинет. К сожалению, много экспонатов и книг погибло при пожаре 1747 года. Тем не менее из Кунсткамеры «выросло» несколько музеев, которые существуют до сих пор. А самое главное, что вокруг Кунсткамеры происходило образование сначала Санкт–Петербургской, а потом Российской академии наук.

До сих пор в коллекции Кунсткамеры, или, если говорить официальным языком, Музея антропологии и этнографии (Кунсткамера) им. Петра Великого РАН, есть один экспонат, который называется «восковая персона». Это человек, отлитый из воска, и есть не кто иной, как сам Петр I. После смерти царя К. Б. Растрелли снял посмертную гипсовую маску. Именно на основе её сделано лицо «восковой персоны». Возникает впечатление, что царь ещё жив и лишь на миг замер без движения.

Двое прогуливались по аллее Ботанического сада Национального музея естественной истории Парижа. Собеседник слева был не кто иной, как Жорж Луи Леклерк Бюффон. Рядом с ним шел ученик, который весьма эмоционально что–то рассказывал Бюффону, отвечал на его вопросы. Парижский воздух был слегка влажен, каким он бывает каждую осень. Только начинался новый день. Было не слишком рано, но на розах ещё задержались капельки росы. Бюффон наклонялся к некоторым цветкам, нюхал, удовлетворенно поднимал голову и продолжал слушать своего молодого спутника.