Журнал «Экономист», например, поместил на обложке одного из своих номеров изображение тома «Современной экономической теории», а ниже надпись крупным шрифтом: «Что в ней ошибочно и как кризис меняет ее». В этом номере утверждается, что два центральных раздела экономической науки – макроэкономика, изучающая функционирование экономики страны в целом и такие общие процессы и явления, как инфляция, безработица, экономический рост и тому подобное, и экономика финансов – подлежат сегодня « оправданному и серьезному пересмотру» 2 2 . The Economist, July 28-th 2009.
. Прочесть на страницах этого журнала подобные слова – настоящая сенсация, которую некоторое время тому назад трудно было даже предвидеть. Лауреат Нобелевской премии по экономике Поль Кругман отмечает, что «за последние 30 лет макроэкономика была в лучшем случае впечатляюще бесполезна, а в худшем – просто вредна». Другой нобелиат Джозеф Стиглиц усматривает истоки глобального кризиса в том раже дерегулирования, который подогревали рыночный фундаментализм и Уолл Стрит 3 3 . Stieglitz J. Freefall: America, Free Markets and the Sinking of the World Economy. – N.Y., 2010. – 361 p.
. Он констатирует несостоятельность академической науки и фундаментальные изъяны в американской модели капитализма. Ему вторит доклад ЮНКТАД «Глобальный экономический кризис: системные провалы и мультилатеральные средства лечения» 4 4 . The Global Economic Crisis: System Failures and Multilateral Remedies / UN. – N.Y., 2009. – P. III.
, в котором отмечается: «Рыночный фундаментализм laissez-faire последних 20 лет драматически провалил экзамен». Поэтому нужны другие модели развития современной экономики, в которых на государство возлагается большая регулирующая роль. «Мир наблюдает, – пишет журнал “Экономист”, – за восходом нового экономического гибрида, который мог бы быть назван “государственный капитализм”» 5 5 . The Economist, January 23 rd – 29 th 2010. – P. 22.
. Его впечатляющим примером, по мнению журнала, служит китайская модель «государственного капитализма». Об этом же идет речь в книге Яна Бреммера «Конец свободного рынка: кто выигрывает войну между государством и корпорациями» 6 6 . Bremmer I. The End of the Free Market: Who Wins the War Between State and Corporations. – N.Y., 2010. – 240 p.
. Он считает, что многие государства от Латинской Америки до Среднего Востока подражают Китаю.
Китай, действительно, ведет поиск модели постреформенного развития, но называет ее – социалистическим гармоничным обществом. Европейцы, особенно скандинавы, практикуют то, что называют моделью государства благосостояния, а в Германии – социально-ориентированной рыночной экономикой. Эти новые видения и концепции в Европе уже прижились и во многом оправдали себя, хотя либералы утверждают, что они всего лишь временное явление и скоро наступит возврат к прежнему пониманию рыночной модели экономики.
Если глобальный кризис побуждает думающих людей в Америке и Европе к переосмыслению привычных постулатов так называемого «мейнстрима» экономической мысли, то и Россия не должна быть исключением. Ей также предстоит извлечь уроки из кризиса. Какие выводы для стратегии нашего развития напрашиваются в первую очередь?
Мы в своих экономических реформах, как известно, руководствовались макроэкономикой именно американского покроя, на которую нас нацеливали Е. Гайдар, А. Чубайс и другие горе-реформаторы. Поэтому переоценка ультралиберальных рецептов составляет, на мой взгляд, один из самых важных выводов, который поможет преодолеть трудности кризисного периода.
В центре предстоящего переосмысления, несомненно, находится вопрос о роли государства. Архитекторы реформ призывали к уходу государства из экономики и не терпели никаких контраргументов. Самый действенный рычаг преобразований – государственный механизм управления и соблюдения порядка – оказался у нас разлаженным, недостаточно компетентным, разъеденным коррупцией, лишенным иммунной системы, очищающей его от пороков и страхующей от грубых ошибок в политике. Но и частный бизнес оказался далеко не образцовым, погрязшим в корысти, аморальным и отнюдь не гарантом возрождения России.
То, что наше государство неадекватно вызовам постиндустриальной эпохи, подтверждают достаточно убедительные факты. Конституционное определение России как социального государства остается нерасшифрованным, а соображения науки на этот счет не находят официального закрепления. Население лишено важнейшего ориентира, а именно, ответа на вопрос, к какому общественному устройству страна придет в результате проводимых реформ и что это даст народу. Какая форма демократии будет для нас оптимальной? Отсутствие ясной перспективы, веры в будущее не могут не сказываться на духовном климате в стране и настроениях людей.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу
