Светлана Левит - Культурология - Дайджест №2/2012

Эбнер – христианский мыслитель. Иисус Христос занимает центральное место в его философии, и в первую очередь это касается его понимания Слова. Христос для Эбнера – и Логос Евангелия от Иоанна, и ветхозаветное слово, которым создан мир. Слово (в том числе как реальное произнесенное слово человеческого языка) возвращает Я к истинному Ты, что соответствует спасению. Восстановлению истинного Я-Ты-отношения предшествует грехопадение, отпадение от божественного Ты. Оставшись в одиночестве, человек взывает к Богу с криком «я есть, и я страдаю». Самым глубоким выражением этой ситуации покинутости и одиночества человеческого Я являются слова распятого Христа: «Господи, почему Ты покинул Меня?» Здесь Я выходит за собственные пределы на поиски Ты, и тем самым преодолевается отпадение от Бога; Я движется Ему навстречу. Возможность возвращения заключена в способности человека пользоваться словом, заложенной в него при творении. История творения, грехопадения и воззвание к Богу, свидетельствующее о спасении, есть факты духа, события надысторической реальности.

Ключевым событием этой истории является отпадение от Ты, которое ставит человека перед самым важным выбором: упорствовать в своей слепоте – или вспомнить о Ты и искать Его. Экзистенциальным соответствием грехопадению оказывается одиночество. Пребывание в грехе – это отторжение Бога и людей, замыкание в собственном Я, отсутствие Ты (Dulosigkeit). Сложная личность Эбнера, склонного к депрессиям, нередко близкого к самоубийству, наделенного обостренным восприятием и глубокой религиозностью, сказывается в том, насколько основополагающим становится для него переживание человеком абсолютного одиночества. Такое состояние он называет «тюрьмой Я» (5, c. 90), стены которой столь же толстые и непробиваемые, как Великая китайская стена (5, c. 24). Исключительное значение здесь придается страданию и смерти, предчувствием которой является всякое страдание. Это «не одиночество творца, но одиночество умирающего» (5, c. 49). Грех похож на безумие и часто является его источником.

Он открывает дорогу возникновению объективного мышления: отгородившись от Ты, Я научается смотреть на все со стороны, говорить в третьем лице и применять сослагательное наклонение. Употребление третьего лица тесно связано со смертью: Я и Ты всегда сейчас и всегда существуют. Третье лицо открывает дорогу возможности отрицать. Как отмечает Эбнер, «я есть» это не два слова, а одно, подобно латинскому sum, это неразрывное единство, целостность. То же самое в полной мере относится и к выражению «Ты есть». По этой причине их отрицание невозможно. До тех пор пока человек использует первое и второе лицо, он может лишь утверждать существование. Объективное мышление разделяет существование и объект и позволяет сказать «я не существую». Так же «Ты есть» заменяется на объективное «Бог есть», открывая возможность для «Бога нет». Для объективного мышления не существует Ты другого человека; оно всегда будет Я другого, аналогичное моему Я.

Порождениями объективного мышления являются философия, наука, теология. Они стараются преодолеть одиночество человека, но не способны это сделать. Ослепленное и испуганное Я не замечает этого. Результатом такого развития событий предстает перед Эбнером современная ему европейская культура.

Чем сильнее переживание собственной оторванности от всех и от всего, тем отчаяннее желание эту замкнутость преодолеть, тем громче человек взывает к Ты, которое единственное может пробить насквозь любые стены. Получается, что смерть, делая человека одиноким, одновременно обладает и способностью разрывать замкнутость человеческого существования, а потому чем-то подобна откровению. «Жизнь в духе есть жизнь в смерти», – пишет Эбнер (5, c. 113). Тот, кто страдает, и тот, кто наблюдает страдание другого, получают возможность приоткрыть дверь, ведущую к истине.

Таким образом, одиночество для Эбнера амбивалентно. С одной стороны, оно получает отрицательную оценку, поскольку может быть только результатом отпадения от Ты, и ассоциируется с грехом. Такое одиночество никуда не может привести и делает человека вечным узником, даже если сам он и отказывается это признать. Это «одиночество Я» (Icheinsamkeit), «лишенность Ты» (Dulosigkeit des Ichs), «одиночество смерти» (Einsamkeit des Todes в противоположность одиночеству духа, Einsamkeit des Geistes). Именно так можно описать человека, который, оказавшись за Китайской стеной, не взыскует Ты, а замыкается на самом себе или бежит от того, чтобы признать и понять ситуацию, т.е. – упорствует в грехе. Одним из воплощений Icheinsamkeit является для Эбнера Я идеалистической философии. С другой стороны, «правильное» одиночество может быть плодотворным, поскольку именно через углубление в самого себя лежит путь к Ты.