Александр Поляков: Русская история с древности до XVI века

Ярилов русских источниках встречается довольно поздно. Самое раннее упоминание о нём содержится в увещевании жителей Воронежа св. Тихона Задонского (1763 г.). Здесь говорится о том, что в этих местах до укрепления христианства поклонялись идолу Ярилы. Известен также как Ярун (есть сведения о почитании бога Яруна в городе Суздале). Славили Ярилу (под различными именами) также сербы, болгары, хорваты, словенцы. Самые ранние данные касаются западнославянского аналога этого божества – Яровита, который упоминается в источниках ещё в XII веке. В новгородских берестяных грамотах встречается личное имя «Ярила» (грамота из Ст. Русы № 10, 40 – 70-е гг. XII в.). От имени этого бога происходят распространённые в Древней Руси имена: Ярополк, Яромир, Ярослав, Ярина, Яросвет и другие с тем же корнем. Известна масса топографических пунктов, связанных с именем Ярилы: Ярилово поле, Ярилова роща, село Ерилово, урочище Яриловичи и т.п. Некоторые из них носят эротический характер. Выражение ―ярилина плешь‖, ―ярилова плешь‖ означает не лысину, а обнажённую головку полового члена. В русских диалектных говорах слова «яровой», «ярый» означают «весенний», «посеянный весной»; «яровое», «яровик» – «поле, засеянное яровым хлебом»; «ярина» – «ячмень, овес»; «ярь», «ярица», «яровина» и подобные – обозначают хлеб; «яровик» – «молодой бычок»; «ярка», «ярушка» – «молодая овца» (до года); «ярые пчелы» – «молодой рой»; «ярый» – «сердитый», «горячий», «огненный»; «ярость», «яр» – «огонь, пыл». Слово «ярун» употребляется для обозначения животного «в поре течки и рущенья», глухаря во время токованья, любого, кто «ярует», то есть находится в возбужденном состоянии. В украинском языке «ярь» означает «весна», а «ярий» – «молодой», «весенний», «полный сил», «страстный». В диалектах обоих языков слово «ярость» сохранилось в таких значениях, как «похоть, возбужденное состояние у животных в период течки» и «страстность, любовная готовность», а глаголы «ярить», «наяривать» – в значениях «делать что-либо быстро и неутомимо» и «находиться в половой связи».

Атрибутом западнославянского Яровита был щит с золотыми бляхами, который висел на стене святилища в Волегоще. В мирное время его нельзя было сдвигать с места, а в дни войны щит несли перед войском. Культовый центр Яровита во время праздника был окружён знамёнами. Ему был посвящён весенний праздник плодородия. В одном из источников приводится речь жреца Яровита: "Я бог твой, я тот, который одевает поля муравою и леса листьями; в моей власти плоды нив и деревьев, приплод стад и всё, что служит на пользу человека. Всё это дарую я чтущим меня и отнимаю у тех, которые отвращают от меня". В латинских средневековых сочинениях славянский Яровит отождествляется с римским богом войны Марсом.

В России Яриле были посвящены игрища, которые проводились в апреле – июне, в день всех святых или на второй день Петрова поста. По данным русских фольклористов XIX века, они известны в Тамбовской, Владимирской, Нижегородской, Рязанской, Тверской, Воронежской и Костромской губерниях. Воспоминания о Яриле хорошо сохранились в Белоруссии, где его представляли молодым и красивым юношей. Согласно белорусским поверьям он разъезжает на белом коне с венком на голове, сплетённом из весенних полевых цветов. Там, где ступает Ярило своими босыми ногами, вырастает густая рожь, а куда обращаются его взоры – цветут колосья. В его честь белорусы праздновали время первых посевов.

Ярила (Ярун, Яровит), вероятно, был богом пробуждающейся природы и плодородия, символом сексуальной силы и покровителем растительного мира. Заметна его связь с военным делом, защитой, гневом. Некоторые исследователи считают его воплощением Перуна (А. Н. Афанасьев, Л. С. Клейн), другие – Дажьбога или Велеса. После христианизации Руси Ярилу частично заменил святой Георгий (Юрий, Егорий Храбрый). В "Юрьев День" скот выгоняли в поле освященной вербой и обращались с молитвой к Егорию: "Егорий ты наш Храбрый! Ты спаси нашу скотинку, в поле и за полем, в лесу и за лесом, от волка хищного, от медведя лютого, от зверя лукавого".

Роди рожаницывпервые упоминаются в "Слове святого Григория об идолах" XII века. Любопытным свидетельством о них является «Слово Исайи пророка» (сокращенный пересказ 65-й главы Книги пророка Исайи, входящей в Библию). Здесь Род и Рожаницы противопоставлены библейскому богу-творцу: «…Служат Богу и волю его творят, а не Роду, ни Роженицам, кумиром суетным…». Текст интересен тем, что Род и рожаницы заменяют здесь "оригинального" Гада – седьмого сына патриарха еврейского народа Иакова, сына Зелфы, родоначальника одного из двенадцати колен Израилевых (колена Гадова), имя которого переводится как «удача». В «Слове о вдуновении духа в человека» (комментарий к Евангелию) также есть текст, посвящённый Роду и рожаницам: «То ти не Род седя на воздухе мечет на землю груды и в том рождаются дети. Всем бо есть творец бог, а не Род». С именем Рода в русском языке связано целое семейство слов, означающих родство и рождение: род, народ, родичи, родня, родина, рождать, природа, урожай, родник и др. В старинных азбуковниках рожаницами называются «седмь звезд, глаголемых планиты». Астрология называлась на Руси "рождественским волшением", "родословием". Автор Домостроя упрекает своих современников: "в получая веруют, и в родословии, рекше в рожаницы, и в обаяние по звездословию". В чешской думе о битве христиан с татарами упоминаются знахари-звездочеты которых называли "rodowestnik", "rodowestec". В Польше "rodowieszczek" – звездочет, астролог. Хорутане верили, что всякий человек, как только родится, получает на небе свою звезду, а на земле свою рожаницу, эта последняя определяет и предсказывает его судьбу. У южных славян сохранились имена славянских прях судьбы: Среча и Несреча. Среча – это удача, она прядет золотую нить судьбы, а Несреча – неудача, злая, плохая судьба. В восточнославянском фольклоре им соответствуют – Доля и Недоля, Счастье и Несчастье. На связь Рода и рожаниц с судьбой указывает также народная поговорка: «Так ему на роду написано». Культ Рода и рожаниц отличался от остальных языческих обрядов открытостью, торжественными пирами, частично замаскированными празднествами Рождества Богородицы. Русичи в ХI – ХIII веках, по свидетельству "Слова св. Григория об идолах", устраивали трапезы Роду и рожаницам всенародно. Им совершали особые жертвоприношения едой (в том числе кашей, специально для этого варившейся, хлебами, сырами) и питьём (мёдом). Некоторые исследователи (Б. А. Рыбаков) рассматривают Рода как соперника библейско-христианского Бога-Отца – создателя всего сущего на Земле. Род, по их мнению, был древнейшим культом (славяне поклонялись ему ещё до Перуна) и воплощал в себе зачатки единобожия у славян. Его приравнивают к могущественному Ваалу, "шествующему по небесам". По представлениям других исследователей (Л. С. Клейн), вера в Рода и рожаниц олицетворяла идею судьбы, предопределения. У болгар она персонифицировалась в образах Суда и судениц. Род (Суд) мог не только дать жизнь, но и отнять её (сравните диалектное: «родимчик», «родимок» – паралич.). Иногда Рода считают божеством, воплощающим единство потомков определённого предка, ограничивая его рамками одной семьи.