1 ...6 7 8 10 11 12 ...23 Как видим, данное постановление, в сущности, никоим образом не разъяснило, что же собой представляют указанные общепризнанные нормы и принципы международного права, не дано также и их перечня, предоставив, таким образом, решить данный вопрос правоприменителю своими силами.
Мало того, данное толкование поставило перед правоприменителем еще и другую неразрешимую задачу относительно статуса документов ООН и её специализированных учреждений, поскольку получается, что им автоматически придается значение общепризнанных международных норм, во что с учетом российской правоприменительной системы верится с трудом, хотя, если бы данное утверждение было претворено в действительность, то можно было бы говорить о новом, более высоком уровне обеспеченности личности в сфере прав человека. Так, исходя из данных проведенного опроса, судьи не желают признавать за документами международных организаций, носящих рекомендательный характер, свойство прямого действия.
Как полагает Г.В. Игнатенко Пленуму Верховного Суда РФ не стоит избегать темы об общепризнанных нормах и международных договорах в своих постановлениях, в частности, по его мнению, в постановлении от 5 марта 2004 г. не уделено должного внимания процедуре пояснения относительно значимых международно-правовых категорий и аспектов, характеризующих принципы уголовного судопроизводства, а только лишь дается указание, вытекающее из закона, по их соблюдению 48 48 Игнатенко, Г.В. Судебное применение международно-правовых норм: очерк деятельности Верховного Суда РФ / Г.В. Игнатенко // Журнал Российского права. – 2008. – № 1. С. 96-105.
.
Между тем, несомненным является и то, что общепризнанные принципы и нормы никоим образом не могут полностью отразить сущность понимания международных стандартов как ввиду их недостаточной определенности, так и весьма общей правовой конструкции. К тому же все документы, относимые к общепризнанным принципам и нормам, появились на свет более полувека назад, что, естественно, наводит на мысль о том, что они, несомненно, подверглись определенному моральному старению ввиду бесспорного скачка в развитии человеческой цивилизации, произошедшего за данный период.
Однако это ни в коем случае не означает, что данный материал потерял свою социальную ценность, наоборот, текущее состояние можно охарактеризовать как преобразование заложенных в них стандартов в новое качество, где сущностное понимание определенных положений уже не поглощается определяющим понятием и представляет собой сложную систему – конгломерат, включающий в себя как базовый стандарт, так и стандарты, тесно с ним связанные, но признаваемые уже в качестве самостоятельных. Наиболее полно данная тенденция находит отражение в существующих международных договорах как универсального, так и регионального характера, специально посвященных регулированию вопросов повышения качества гарантий по соблюдению прав личности, вовлеченной в уголовный процесс. Важной особенностью такого договорного права является то, что «соглашения в области прав человека ориентируют государства на целостное применение договора, что обусловливается ограниченной возможностью заявлять оговорки при ратификации или присоединении к конвенции либо использовать дерогационные 49 49 Дерогация [ дэ ], и, ж. [фр. dérogation < лат. dērogātio]. юр. Частичная отмена старого закона.
меры по отношению к конкретным правам и свободам» 50 50 Павлова, Л.В. Специфика нормотворчества в области прав человека. Белорусский журнал международного права и международных отношений. – url: http://beljournal.by.ru.
. Необходимо учесть, что ограничительный характер заявления оговорок к соглашениям о правах человека не только является следствием их универсальности, но и мотивируется отсутствием принципа взаимности при нарушении международных договоров, применяемого в традиционном договорном праве. Так, невыполнение положения договора одной стороной дает право другой стороне на аналогичное поведение, что недопустимо в отношении соглашений по правам человека.
Однако следует констатировать, что Россия пока не является участником всех подобных соглашений, к тому же те, по которым она несет обязательства, выполняются не в полной мере, и несмотря на конституционные положения о приоритете международных договоров, факты их реального применения достаточно редки и неоднозначны 51 51 Международные правовые стандарты в российской правоприменительной практике // Российская юстиция. 2003. № 3. С. 5.
. Кроме того существует достаточно большой массив документов, принятых в рамках международных организаций, таких, как Генеральная Ассамблея ООН, Комиссия по предупреждению преступности и уголовному правосудию, Экономический и Социальный Совет ООН (до 1992 года – Комитет по предупреждению преступности и борьбе с ней; до 1971 года – Комитет экспертов по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями), Конгресс ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями, Совет Европы и ОБСЕ. Данные акты, если следовать доктринальным положениям, не являются ни международными договорами, ни общепризнанными принципами и нормами международного права, они являются рекомендательными правовыми актами, в правовую систему они не имплементированы и применению правоприменительными органами России не подлежат 52 52 Епанешников, А.С. Нормы международного права в механизме уголовно-процессуального регулирования в свете нового УПК РФ // Новый Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации и практика его применения / под ред. А.П. Гуськовой. Оренбург: ИПК ОГУ, 2002.
. Между тем, подобными документами вырабатываются не только способы наиболее эффективного внедрения и применения существующих международных стандартов в уголовном судопроизводстве, но и основа для новых направлений преобразования существующих стандартов в новое качество.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу