Борис Ляпунов: Неоткрытая планета

Через весь земной шар тянутся эти зловещие шрамы — они окаймляют Атлантику и Тихий океан, они есть на берегах Средиземного моря. Иногда на картах красной краской — цветом опасности — обозначают места, где следует ожидать всяких каверз.

В Тихоокеанском огненном кольце — землетрясения самые сильные, и происходят они чаще всего. Сотни тысяч раз толчки под дном океана будоражат землю. Практически можно сказать, что она здесь никогда не остается в покое.

Многим эта цифра покажется невероятной: несколько тысяч землетрясений в год. А между тем столько подземных толчков отмечают в Средней Азии чувствительные приборы сейсмических станций. Конечно, сюда входят даже и самые слабые колебания земной коры.

Раньше думали, что Земля в общем-то спокойна, и лишь иногда ее сотрясает сильная дрожь. Не так на самом деле.

Казалось, что неподвижны древние платформы материков. На них не бывает землетрясений, землю трясет лишь в горах, близ разломов, где неустойчива земная кора. До равнинных участков могли бы дойти только слабые отзвуки случившихся где-то вдалеке катастроф.

Но вдумаемся поглубже. Материки — часть единого целого, именуемого планетой, и под ними такая же неспокойная бродит магма, как и под огненным кольцом. Неужели никак не скажется это на том, что находится наверху?

Однако приборы не обнаруживали никаких признаков ненормального, лихорадочного поведения равнинной земной коры. Никаких… Сомнения все же терзали ученых. Может быть, существуют они все-таки — микроземлетрясения, которые просто не удается уловить?

И, представьте себе, предположение оправдалось! Недавно чувствительнейшие приборы первый раз записали слабые колебания земли — не в Чили или Иране, не в Средней Азии или Закавказье, а в казавшемся неподвижным Поволжье. Два-три десятка местных землетрясений в сутки — такой сразу же был получен результат.

Источник — тот же, очаги и этих потрясений, пусть ничтожно малых по сравнению с другими, лежат в глубине.

Вывод? Еще и еще раз подтверждается, что вся планета живет единой жизнью, что происходящее на больших глубинах отражается на всей земле.

Теперь, когда мы знаем это, нам уже не покажется невероятной другая цифра: на всем земном шаре — полтора миллиона землетрясений в год!

Сейсмографы — приборы для записи колебаний — повсюду следят за движениями земной коры. День и ночь выводят они свои кривые.

Но, конечно, довольно редко на этих линиях появляются сильнейшие всплески. Не так уж часты гигантские землетрясения, когда за какие-нибудь считанные секунды высвобождается накопленная энергия недр.

Нечто подобное происходит при взрыве. Разница лишь в скорости: тысячные доли секунды и секунды. Землетрясение — своего рода растянутый во времени взрыв.

Не проходят бесследно землетрясения и для океана. Во впадинах рвется кора, возникают сбросы и оползни, рождаются коварные волны, которые японцы назвали цунáми.

В открытом море они редко заметны. Бывали, правда, такие случаи, когда судно словно натыкалось на невидимую преграду — это возникала ударная «стоячая» волна.

Но чаще всего волны цунами незаметно подкрадываются к берегам. И вот там-то, где неглубоко, они превращаются в настоящую водяную стену в десятки метров высотой. Она движется неотвратимо и может швырять на сушу корабли, с корнем вырывать деревья и вообще принести неисчислимые беды. Есть, однако, одно «но». Как бы быстро ни шло цунами, куда быстрее бегут упругие волны в земле. Цунами тем самым как бы само предупреждает о себе. Для спасения людей остается время. Так, кстати, и было во время той же чилийской катастрофы. Аукнулось в Чили, откликнулось на Курилах и на Камчатке. Но волны цунами не принесли такого вреда нашему Дальнему Востоку, какой могли бы принести.

Землетрясения и извержения подводных вулканов вызывают на поверхности воды стоячие волны высотой с многоэтажный дом. Их назвали японским словом цунами. Скорость их колоссальна. За час они проходят сотни километров. Гигантские валы яростно обрушиваются на берег. После опустошительного нашествия волн остаются разрушенные порты, прибрежные города и селения.

Иногда море само предупреждает нас о грозящем бедствии: перед тем как обрушиться на сушу, оно отступает далеко от берегов.

Кстати сказать, красная краска особенно неспокойных зон еще нанесена не всюду, где должна бы быть: лишнее доказательство того, что открытие мира, где мы живем, не закончено до сих пор.