Кир Булычев - Тайны Руси

Вот этого говорить не стоило! Не так уж боялся ссоры с Московией английский король. Так что посольство, кинувшее на одну чашу весов судьбу всех государственных переговоров, провалилось и вернулось домой, к разочарованию московского двора, с пустыми руками.

На этом дело не кончилось. Ох уж и упрямы были наши предки! В 1617 году в Англию отправилось новое посольство. С хитрым приказом схватить беглецов, запереть в посольском доме, но «с великим остережением, а тесноты и нужды им ни в чем не чинити, чтобы их тем не отогнати, во всем их тешить».

Следующий шаг посольства был такой. Оно обратилось в Королевский совет с требованием отдать беглецов. А Королевский совет ответил совсем уж непонятно. Если кто из русских хочет возвратиться домой, то никто их в Англии удерживать не может, потому что они – свободные люди в свободной стране. Но уж если они возвращаться не пожелают, тогда простите!

Послы были в полной растерянности. Какие такие свободные люди? Разве люди бывают свободными?

В 1621 году – через двадцать лет после отправки недорослей – в Лондон прибыло еще одно, последнее и решительное, русское посольство, чтобы уж совсем испугать этих британцев. Ему было приказано на приеме у короля «промышлять накрепко» о возвращении студентов! А если этот король станет упрямиться, то сказать ему так же решительно, что мы его не простим! И английским купцам тогда к нам лучше не соваться!

А «робяткам» было передано, что в Москве их ждет «царская милость». Можно представить, как затряслись поджилки у бывших студентов, когда они услышали эти ласковые словечки.

Но потом выяснилось – правда или нет, никто никогда не узнал, – что судьба торговцев в Индии неизвестна. Вернее всего, они убиты в боях, а посольский работник Костомаров уж года три неизвестно где. И только один Никифор Григорьев согласен встретиться с послами, но лишь в сопровождении английского официального лица.

И тут уж получился совсем конфуз.

Посол и посольские кинулись к Григорьеву с объятиями, но сорокалетний «ребенок» на иконы креститься не стал и сказал, что это дикое суеверие. С тем и ушел.

Так и кончилась эта история.

Остается только сказать, что ко времени последнего посольства Никифор Григорьев получил приход в Гетингдоншире. Четверть века он проповедовал там, родил восьмерых сыновей, не знавших по-русски ни слова, а умер уже в 60-е годы в глубокой старости, оплакиваемый своими прихожанами, которые знали его как пастора Майкифера Элфери.

Судя по всему, из всех студентов, отправленных за рубеж в либеральную эпоху Бориса Годунова, ни один домой вернуться не захотел. Ни из Любека, ни из Швеции, ни из Англии.

И на сто лет этот эксперимент прервался.

А впрочем, что было делать в Москве выпускникам Оксфорда? Уж разумнее стать королевским посланником в Ирландии, торговцем в Индии или знаменитым пастором. И человечеству польза, и жизнь не зря прожили. Так что никаких оснований сердиться на Бориса Годунова у них не было.

В каждой стране есть главная тайна.

Например, в Англии – это тайна принцев в башне. До сих пор неизвестно, кто убил в Тауэре законных наследников престола и виноват ли в том их дядя, Ричард Третий.

Во Франции – это тайна Железной Маски. Кто был тем загадочным узником, проведшим много лет в одиночной камере и умершим, так никому и не сообщив, кто он такой и почему его заточили в крепость?

Такой «тайной номер один» в России стала смерть царевича Дмитрия.

Эта тайна влечет за собой множество событий, круто изменивших судьбу нашей страны и принесших на ее землю неисчислимые бедствия.

Можно вам напомнить вкратце, что произошло до того рокового дня?

Иван Грозный умер в 1584 году. Престол занял его слабоумный сын Федор. Польский посол Сапега после встречи с молодым царем написал: «Хотя про него говорят, что у него ума немного, я заметил, что ума у царя и вовсе нет».

Кроме Федора у Ивана Грозного остался еще один сын – Дмитрий. Его мать, Мария Нагая, была последней женой царя. Всего же их было шесть или семь – после третьей люди предпочитали не считать.

При дураке-царе правил умный Борис Годунов. Он был уверен, что, пока Федор жив, это неплохо, потому что дурак ему во всем послушен. А если помрет, то надо будет самому занимать трон, а то вернутся в Москву родственники Дмитрия – Нагие, которых он сослал в Углич, тут и головы не сносишь.

В памяти народной, склонной к умилению, царевич Дмитрий остался как святой мученик. Он не успел ничего плохого натворить.