Катерина Мурашова: Афанасий Никитин

К Василию Папину и отправились Никитин и его товарищи с просьбой, чтобы он похлопотал о пленных купцах, О том же били челом и Хасан-беку. Оба прислушались к мольбам купцов и просили ширваншаха принять меры к освобождению русских. Фаррух-Ясар благоволил и Папину, и Хасан-беку, который удачно провел переговоры с московским князем и благополучно довез бесценный дар для царской охоты. Не медля, он велел послать письмо к кайтакскому князю, который к тому же приходился ему родственником.

И. Айвазовский . Восточная сцена

«…Судно русское разбило под Тархи, — писал ширваншах, — и кайтакы людей поймали, а товары их розграбили… и ты мене деля люди ко мне прислал и товар их собрал, занеже те люди посланы на мое имя».

Родственник ширваншаха уважил просьбу. Товары, естественно, к тому времени уже исчезли без следа, а пленных людей кайтакский князь честно возвратил в Дербент.

Собрались русские купцы все вместе и стали думать: что же им теперь делать? Русь далеко, товары разграблены. Решили идти в койтул (становище) к ширваншаху и просить его о милости. Ширваншах принял торговых гостей ласково, напоил шербетом, накормил пряным мясом и сладостями, пригласил танцовщиц. Горю купеческому посочувствовал, но в помощи отказал.

«И мы, заплакав, да разошлися кои куды», — вспомнив тогдашнее отчаяние, записал Афанасий в тетради.

Разумеется, Афанасий тогда не плакал. Но положение ограбленных русских купцов в Дербенте и впрямь было незавидным. Те, у кого основное имущество осталось дома, кто не влезал, как Афанасий, в долги, чтобы отправиться в Шир-ван, отправились домой на Русь вместе с удачливым посольством Василия Папина. Но тому, кто поехал торговать на деньги, взятые в долг, возвращаться назад нельзя. Дома у такого неудачника не только продадут все имущество за долги, но и самого посадят в тюрьму — долговую яму. Поэтому купцы победнее остались в Шемахе, столице Ширвана, а некоторые отправились в Баку, надеясь там подзаработать, чтобы не возвращаться домой вовсе уж с пустыми руками.

П. Кузнецов . Азиатский базар

Афанасий тоже отправился в Баку. У него при себе оставался один тючок со шкурками соболей, который он прихватил с собой, когда переходил на корабль посла.

Холодной осенней ночью вспоминает Афанасий свои тогдашние терзания.

«Что делать? Продать в Баку оставшийся товар, которого едва хватит, чтобы вернуть долг, возвращаться на Русь и там начинать все сначала? Не лучше ль попробовать поправить свои дела здесь, на Востоке? Или вот — за Хвалынским морем лежит богатая Персия. Может быть, с Божьей помощью, удастся расторговаться там?»

Афанасий представил себе серые глаза Анфисы, через край плещущие радостью от его возвращения: «Муж мой, Афанасий! Вернулся, лада мой!»

Афанасий знал свою жену. Ни словом, ни взглядом не упрекнет, но куда от себя-то деваться?

«Нет! Нету пути назад! Что ж, Афанасий? Ты ж с детства мечтал страны заморские поглядеть! Видал уж немало — в Литве бывал, да в Турции, дав Грузии, да в Валахии… Но то обычные купеческие пути. А вот выпал случай-нужда увидеть вовсе незнаемое. Неужели струсишь, Афанасий?»

Валахия— область на юге Румынии, между Карпатами и Дунаем.

С Персией торговля у Руси давняя. Русские купцы везли туда меха, медь и полотно, а из Персии на родину — главным образом шелк.

Жизнь в Персии протекает в основном в многочисленных долинах гор и на узкой приморской полосе. От Белуджистана до Исфагана на тысячи километров протянулась пустынная земля, лишь изредка разбавленная оазисами с клочками возделанной земли. Котловины с высохшей солью, ни кустика вокруг, а за небольшой горной грядой — пустыня с зыбучими песками. Лишь весной эта пустыня ненадолго покрывается растительностью, и тогда сюда приходят кочевники с многочисленными стадами овец и коз.

Зато долины Персии можно спутать с райским садом. Здесь растут апельсины, лимоны, виноград, фиги, и все это увито благоуханными плетьми роз.