Юрий Фиалков - Девятый знак

В имперском таможенном суде был большой день. Еще бы! Слушалось дело не о каких-то контрабандистах, спрятавших в подошвах башмаков три пары чулок, или об очередном торговце, не заплатившем вовремя пошлину за партию лионского белья. На скамье подсудимых сидели — одновременно! — восемь крупнейших берлинских ювелиров. Слушалось дело об американской платине.

Полицейское управление всегда смотрело сквозь пальцы на коммерческие операции господ ювелиров, хотя многие из этих операций не очень укладывались в рамки закона. Но, когда анонимные доносы в полицейское управление посыпались слишком уж настойчиво, пришлось решиться на обыск. В результате во всех магазинах были обнаружены большие запасы платины. Господа ювелиры, которых допрашивали порознь, измышляли что могли, лишь бы не дать сколь-нибудь ясного объяснения насчет происхождения платины. В таможенных книгах о поступлении через границу такого количества металла не говорилось. Вот почему пришлось начать этот процесс, в результате которого на крупнейших ювелирных магазинах Берлина уже три месяца уныло висели замки.

Публика в зале называла имена судьи, прокурора, но мало кто мог подумать, что решающее влияние на течение дела окажет малоприметный эксперт, имя которого решительно ничего не говорило ни судьям, ни публике, привлеченной в зал громким процессом.

Основной вопрос, в котором предстояло разобраться суду, — это происхождение платины. Господа ювелиры утверждали, что платина эта немецкого происхождения, сплавленная из различных платиновых изделий. Полицейское управление настаивало на том, что платина завезена тайно из Южной Америки. Платина находилась в небольших слитках в виде почти стопроцентного металла. Казалось, что выхода не было и следствие зашло в тупик.

Бесконечные прения сторон успели порядком надоесть публике, и поэтому объявление председателя суда, что слово дается ученому эксперту, нисколько не ослабило ровного гула в зале.

Вечерние газеты, старающиеся перещеголять друг друга в остроумии, сообщали, что продолжительность речи глубокоуважаемого профессора в полной мере соответствовала ее непонятливости.

Что и говорить! Не часто в зале имперского суда звучали химические и физические термины. Вот почему председатель слушал профессора морщась и мучительно старался припомнить те скудные сведения из химии, которые он получил в училище правоведения.

Эксперт начал, видимо, издалека, с вещей, на первый взгляд, не имеющих ничего общего с сомнительными операциями господ ювелиров.

— Современная аналитическая химия, — говорил эксперт, — обладает громадными возможностями. При помощи различных методов мы можем определить в одном грамме вещества такие ничтожные количества примесей, которые по размерам своим, пожалуй, даже недоступны человеческому воображению. Удалось установить, что самое чистое вещество содержит постоянно в виде примесей доступные определению количества почти всех известных нам химических элементов.

Вот хотя бы элемент никель. Этот металл в заметных количествах содержится только в рудах, малочисленных никелевых минералах и в сплавах. Но, несмотря на это, его можно обнаружить и во всех растениях и в животных организмах. Никель имеется и в сукне, из которого сшит сюртук, и в пуговицах, на которые он застегнут.

Точно то же можно сказать и о более редких элементах, например золоте…

— Золоте? — переспросил заинтересованный председатель. — Продолжайте, господин профессор, продолжайте…

— Золото, подобно всем другим элементам, незримо присутствует повсюду.

— Не может ли господин эксперт, — перебил выступающего язвительный защитник одного из ювелиров, — сказать, сколько содержится золота во мне, например?

— Так как тело господина адвоката не особенно отличается по составу от тела серых крыс, над которыми мы производили эксперименты, то три десятимиллионные доли вашего уважаемого веса следует отнести за счет золота, — невозмутимо отвечал профессор. — Кстати, следует отметить, — продолжал он свою речь, — что примеси различных элементов в металлах одного происхождения находятся в одинаковом соотношении. И, напротив, микропримеси к железу одного из рудников будут отличаться по количеству, а зачастую и по качеству от микропримесей железа, которое добывали в другом руднике.