Валентин Головин - Сто затей двух друзей. Приятели-изобрететели

Но Ромашкин скромно открыл свой таинственный коробок, и оттуда выпали на землю три… Что бы вы думали?

Три простые резиновые оболочки для надувных шаров.

— И где же двигатели? — поразился Витька, заглянув в пустой коробок. — Видно, надуваешь ты меня, Мишка, своими надувными шариками…

— Никакого надувательства не предвидится. Но один шарик надуть придется. — И Ромашкин раздул шар величиной почти со свою вихрастую голову. Потом он стал шарить в траве, словно потерял иголку, и, воскликнув: «Нашел! Эврика!» — вытащил простую сухую соломинку от прошлогоднего растения. Быстро вставив эту соломинку в отверстие надутого шарика, чтоб не выходил воздух, он крепко замотал ее ниткой и сказал:

— РДВ готов! Сейчас мы его испробуем в работе.

В тихой заводи речушки, где не было течения и ветер не шелестел прибрежной листвой, шар был спущен на воду. Из соломинки стал пробулькивать воздух, и он медленно поплыл вперед. Затем ребята положили РДВ на сдвоенные бумажные лодки. И катамаран двинулся сам по воде.

— А где ж здесь ты химией обзаведешься для своего РДХ?

— Ну, а химикалиями пришлось накануне запастись на кухне. Насыпал я в резиновый мешок щепотку соды и прикрутил ее поверх ниткой. Потом в ту же оболочку налил уксусу. Чтоб он не пролился, и его сверху завязал. Если теперь развязать среднюю нитку, чтобы соединить соду с уксусом, то начнется бурное выделение углекислого газа. Направь этот газ через соломинку, как направлялся воздух в РДВ, и этот движок готов в дорогу.

— А если бы соды не было?

— Взял бы зубной порошок, мел, известку, крошки мрамора.

— РДХ мне ясен, но РДЖ пока туманен. Что это за жидкость, которая будет давать реактивную силу? Небось нефть?

— Нет!

— Бензин, спирт, керосин?

— Тоже нет. Это вода!

— Ага, ты воду превратишь в пар, пар пустишь через свою соломинку, и РДЖ поплыл.

— Ну нет, где пар, там нужны котел, трубы и все из металла. Словом, пара тут не будет. Вот я налью резиновую оболочку доверху водой и снова вставлю тонкую соломинку.

Прикрепи такой водяной мешок на катамаран. Струйка воды из соломинки станет быстро вытекать назад, а лодка медленно поплывет вперед, — и торжествующий.

Мишка показал, как действовал его простейший РДЖ, двигая водой по воде маленькую легкую лодчонку.

— И еще есть у меня одна затея, — добавил Ромашкин. — Давай с тобой после нынешней репетиции устроим в лагере вечер фокусов и покажем ребятам такие номера, чтоб все пораскрывали рты. А теперь нам пора домой. Ведь нас отпустили на речку для опытов лишь на три часа.

И друзья отправились обратно в лагерь.

На другое утро на линейке было объявлено, что в лесу начнет работать особый кружок. Ему за день надо сделать ко Дню флота полтораста всяческих водных моделей.

Инструкторы кружка — Пуговкин и Ромашкин.

Желающих оказалось множество.

В этот кружок напросился и маменькин сынок увалень Артур Тортиков. Впрочем, в лесу он сразу потерялся. Ему аукали, его искали, а мальчишка как сквозь землю провалился. Наконец Васек Жильцов нашел лентяя в высокой траве на лужайке.

Тортиков мирно похрапывал.

Одни предложили этому лодырю кинуть на живот лягушку и крикнуть: «Змея!» Другие — пощекотать за ухом или в носу длинной соломинкой.

Третьи… Но Пуговкин возразил:

— Так нельзя! Еще это мамочкино чадо заикаться станет. Лучше будет, если все захлопают в ладоши и закричат: «Браво! Бис!» Авось и он сам и его совесть проснутся.

Так и сделали.

Артур испуганно вскочил, густо покраснел и нехотя, уныло принялся за сборку валежника для многочисленных моделей лодок и кораблей.

— Что ты, друг, невесел, свою голову повесил? — спросил его Мишка. — Любое дело надо делать весело да смело. Разве не знаешь — дело скуки не терпит.

— У меня голова болит… и нога… Нет, живот вроде ломит… — промямлил Тортиков.

— А может, у тебя, как у лежебоки Егорки, на все отговорки!

— Ну тебя в болото! — огрызнулся Тортиков. — Пристал как смола. Никакого покоя нет от всяких изобретателей. Вот еще лодчонки наизобретали.

— По-твоему, выходит, изобретатели вредный народ, возмутители спокойствия? А ты знаешь, что твоя одежда, твой дом, книги, тетради да все, что тебя, кроме природы, окружает, — это изобретения и открытия множества изобретателей, которые жили до нас? Ах ты, тля! Ах ты, лопух несчастный! — разошелся Мишка.