Елена Усачева: Большая книга ужасов – 28

– Но таких, как я, много! – Илька слушал и не верил своим ушам.

– Вас мало. – Клубы дыма заволокли фигуру коллекционера. – А скоро и совсем не останется!

Он вдруг резко выступил из дымовой завесы и сгреб Ильку за шиворот.

– Ты заразил своих друзей желанием приключений! – Вблизи глаза у старика оказались стеклянные. – Первый в костер и пойдешь.

Шагунов дернулся, но на вид хилый старик оказался невероятно сильным. Сзади уже подходил Иван Иванович Иванов с бесчувственным Левкой на руках.

А над всем этим возвышалась Уля. Она стояла на демонстрационном столе и улыбалась, глядя невидящими глазами куда-то в потолок.

– Илья Шагунов! – пронзительно вскрикнула она, вскидывая руку вперед.

Чадящий до этого костер вспыхнул. Языки пламени потянулись в сторону Ильки. Шагунов, как завороженный, смотрел на разгорающийся огонь, не в силах сдвинуться с места. Приговор старика сковал все его желания.

В спину толкнули. Жар обдал лицо.

– А-а-а-а!

Крик донесся откуда-то издалека.

«Не успеет, – подумал Илька. – Пока доберешься с первого на пятый».

И тут его с ног до головы окатило чем-то ледяным. В нос снова ударил едкий дым. Шагунов отвернулся от костра, спасая глаза.

– А-а-а-а!

От лаборатории несся Сашка Квасников с ведром в руках. Добежав до учительского стола, он замахнулся и широким жестом выплеснул воду из ведра.

Уля покатилась на пол, сбитая потоком воды. Восставший Мертвец и Александр Николаевич тоже вымокли до нитки.

Костер обиженно зашипел. В этом звуке потонул тяжелый вздох Ивана Ивановича Иванова. Левка грохнулся на пол. На секунду его окутала пыльная тьма, и все исчезло.

Из лаборатории снова появился Сашка с ведром. В этот раз ему удалось добежать до костра и вылить воду прямо в чадящую середину. Сквозь поредевший дым стал виден присевший на корточки коллекционер. Он прикрывал голову руками, но это его не спасло. Александр Николаевич стоял слишком близко, и часть воды попала на него.

Эффект от этого купания оказался неожиданным. Старик опрокинулся на спину, голова его звонко ударилась об пол. Руки обвисли плетьми. А сам он стал уменьшаться, причем одежда вместе с ним совершала такую же трансформацию.

Досмотреть до конца это зрелище Илька не смог, потому что на голову ему снова полилась вода.

– Гады, – хрипло задышал ему на ухо Сашка. – Школу сжечь хотели…

– Я думал, ты убежал, – пробормотал Шагунов, приходя в себя от увиденного.

– Ты что! – искренне изумился Квасников. – Я как увидел, что это чучело спичками трясет, сразу в лабораторию двинул. Там же вода. Думал, всех здесь утоплю. А чего это с ним сделалось?

Сашка наконец перестал размахивать ведром и осмотрелся. Около потухшего костра в луже воды лежала небольшая кукла, с локоть высотой, очень похожая на коллекционера. Из-под пиджака у него торчал большой желтый лоскуток. Пергамент намок и скукожился.

– Это что? – Левка сидел на полу и непонимающе смотрел на свою мокрую одежду.

За распахнутым окном на подоконник упали первые капли дождя.

– Я не понял, что здесь произошло? – Сашка осторожно отставил ведро, словно его сейчас должны были ругать именно за то, что он взял его без разрешения. – Я только костер погасить хотел.

Илька перешагнул через сидящего Сидорова и заглянул за стол. Там лежали осколки куклы, в стороне валялся намокший пергамент. Шагунов поднял его, нашел такой же около Левки (его оставил исчезнувший Иван Иванович Иванов), вынул лоскуток из-под пиджака старика.

– Костер погас. – Все три кусочка Илька бросил в чашку для химических экспериментов и чиркнул спичкой. – Ты всех искупал в воде и стер с пергаментов кодовые слова. А без команды они не смогли существовать. Кукла снова развалилась, коллекционер стал самим собой, а Мертвец, вероятно, где-то на пути к кладбищу. Они, оказывается, боятся воды, прямо как Гингема.

– Бастинда, – вяло отозвался Левка. – В «Волшебнике Изумрудного города» Бастинда растаяла от воды, потому что всю жизнь не умывалась.

– «Ты один не умывался и грязнулею остался. И сбежали от грязнули и чулки, и башмаки», – процитировал известный стишок Шагунов, мыском ботинка трогая остатки куклы. – Интересно, как старик в своем новом мире собирался решать вопрос с дождем? Или он и дождь бы отменил?

Илька зажег очередную спичку. Мокрые пергаменты не загорались.

С порывом ветра о стекло ударились капли дождя, и Илька подумал, что если Ник Саныч с мамой еще на улице, то они уже освободились от своих записок.