Эдуард Веркин - Большая книга ужасов – 9 (сборник)

– Ерунда. – Дэн шагал по комнате. – Это все ерунда. Там, под школой, целый лабиринт, мы однажды туда ходили. Недалеко, конечно... Там заблудиться легче легкого. Говорят, там раньше убежища строили, на случай столкновения с метеоритом, так там аж до аэродрома подземные ходы идут. Он просто заблудился.

– Заблудился?! – фыркнул Жук. – Ага, заблудился... С овчаркой ведь искали!

– Овчарка! – Дэн презрительно скривился. – Они эту овчарку неделю не кормили, она просто работать не хотела. Надо Дика взять, он все равно ничейный. А нюх у него – ого-го! Я как-то раз ключи от дома потерял, так он их за пять минут нашел. Дик Володьку сразу найдет.

– Классная идея! – одобрила я. – Дик классный.

Дик мне тоже однажды помог. Мой прошлый котенок сбежал, а Дик его тоже нашел. Правда, потом собирался котенка сожрать, еле отбили. Хорошая собака.

– Вы что, на самом деле решили идти? – испугался Жук. – Совсем...

– А ты что, нет, что ли? – Дэн посмотрел на Жука с неодобрением. – Отколоться решил? Забыл, что ли? Если ты плюнешь в коллектив, коллектив утрется, если коллектив плюнет в тебя...

– Нет, – вздохнул Жук. – Чего уж. Я тоже. Если никак нельзя...

Откалываться от Дэна и меня Жуку было нельзя. Я делала за Жука математику, а Дэн писал сочинения. Сам Жук не отличался способностями к учебе. К тому же, кроме меня и Дэна, с Жуком никто не дружил. Из-за того, что Жук был вот такой вот круглый. Дружил еще вот Володька, но Володька теперь пропал. Володьку теперь надо было идти искать в школьный подвал, который тянется аж до самого аэродрома и в котором бродит дух военрука Петрушки, повесившегося ровно год назад как раз на праздник Хэллоуин. Поэтому Жук вздохнул еще раз и подтвердил:

– Ладно. Я с вами тоже.

Дэн выставил вперед кулак с оттопыренным большим пальцем, я придвинула к нему свой кулак, последним присоединился со своим круглым кулаком Жук. Не хватало четвертого кулака – Володькиного. Без четвертого кулака наш знак – тайный знак нашей компании – был неполным.

– А родителям что скажем? – спросила я. – Меня никуда не отпустят... Особенно теперь, после Вовки...

– Никого не отпустят, – сказал Жук. – По-глупому никого не отпустят. Надо по-умному. Скажем, что пойдем в поход.

– В какой поход? – Дэн повертел пальцем у виска. – Конец октября. Снег скоро выпадет.

– На турбазу, – ответил Жук. – Идем в поход на турбазу «Белый Бор». В прошлом году ведь ходили с классом? Ходили. И никто ничего не сказал. И сейчас никто ничего не скажет. Идем, значит, в поход.

– Тогда надо приготовиться. – Дэн достал из стола листок бумаги и карандаш. – Валя, записывай. Что нам понадобится? Жук, диктуй...»

Больно хорошо написано, – сказал во второй вечер Корзун. – Ей, этой девчонке, лет сколько?

– Тринадцать стукнуло, – ответил новенький. – Но она умная была. У нее отец был профессор, а сама она в литературный кружок ходила. Ее стихи даже в газетах печатались. А потом вот...

– Ну и дурни они, – сказал Борев. – Поперлись ночью в подвал. Кто же так делает?

– Да уж, – хихикнул Корзун. – Ты ночью даже в туалет один не пойдешь, только с охраной...

– А ты вообще в туалет не ходишь, – огрызнулся Борев. – А еще боксер...

– Нормальная история, – сказал Малина из своего гамака. – Интересная. Могу поспорить, что в конце их убьют.

– Как их убьют-то, если она сама все и рассказывает? – возразил Корзун. – Ее не убьют, а этих убьют. Точняк. Могу тоже поспорить.

Борев хотел было поспорить на три йогурта, но не стал. Может быть, и в самом деле их там всех убьют. А если не убьют, то история не страшная будет. Так что выбора нет. В любой страшной истории кого-нибудь должны убить.

Было уже темно. Вход в палатку был плотно зашнурован и даже завязан узлом, Бореву стало смешно – он видел, как Корзун в обед на всякий случай припрятал за тумбочкой тяжелый сосновый сук. Для уверенности.

– А вы хорошо себя чувствуете? – неожиданно спросил новенький.

– Я плохо, – ответил Корзун. – После супа из рыбьих кишок я всегда чувствую себя плохо. Даже отвратительно...

– А я чувствую себя еще хуже, – сказал Малина. – В компании с такими придурками будешь чувствовать себя только плохо.

– Я не о том, – тихо сказал новенький.

– А я о том, – икнул вдруг Малина. – В прошлую смену в лагере со мной жили такие прекрасные люди! Сын директора фабрики сгущенного молока – вот это парень! Он рассказывал, как рабочие на фабрике все время тонут в сгущенке...