Астрид Линдгрен: Собрание сочинений: В 6 т. Том 2. Суперсыщик Калле Блумквист

Калле сунул увеличительное стекло в ящик стола. И вот уже они, Андерс и Калле, со страшным шумом мчатся вниз по лестнице, сотрясая дом до самого основания.

— Калле, не забудь, вечером надо полить клубнику!

Эти слова прокричала мама, высунувшись из дверей кухни. Калле успокаивающе помахал ей рукой. Ладно, мол, и так ясно, что надо полить клубнику! Когда-нибудь потом, когда он убедится, что никакие темные личности, затаившие преступные замыслы, не шныряют по улицам.

Да, жаль, конечно, но на это мало надежд. Хотя лучше всего быть настороже. Ведь в фильме «Дело Бакстона» здорово показано, как это бывает. Там преступники самым мирным образом расхаживают по городу, и вдруг — бах! — в ночи раздается выстрел, а потом, не успеешь и глазом моргнуть, как сразу, одно за другим, — целых четыре убийства! На это у негодяев прямой расчет! Разве можно заподозрить что-либо в таком вот маленьком городке в такой вот прекрасный летний день? Но, в таком случае, они не знают Калле Блумквиста!

Лавка находилась в нижнем этаже дома. « Бакалейная лавка Виктора Блумквиста» — было написано на вывеске.

— Попроси у папаши немного карамелек, — предложил Андерс.

Калле и самому пришла в голову эта великолепная идея. Сунув голову в дверь, он увидел, что за прилавком собственной высокой персоной стоит бакалейщик Виктор Блумквист. Это и был его папа.

— Папа, можно, я возьму несколько вон тех, полосатеньких?

Хозяин «Бакалейной лавки Виктора Блумквиста» бросил полный любви взгляд на своего светловолосого отпрыска и добродушно что-то пробормотал. Калле сунул руку в ящик с карамельками. Бормотанье означало, что разрешение дано. Затем он быстро вернулся к Андерсу, сидевшему в ожидании на качелях под грушевым деревом. Но у Андерса в этот миг никакого интереса к тем «полосатеньким» не было. Поглупевшим взглядом уставился он на некий предмет во дворе пекаря. «Предметом» была дочка пекаря Ева Лотта. Она тоже сидела на своих качелях и ела булочку. А к тому же еще, раскачиваясь, напевала песенку, потому что была дамой, сведущей во многих искусствах:

У нее был звонкий, милый голосок, который прекрасно слышали и Андерс, и Калле. Калле тоскливым взором смотрел на Еву Лотту, протягивая с отсутствующим видом карамельку Андерсу. Андерс с таким же отсутствующим видом взял карамельку, так же тоскующе глядя на девочку. Калле вздохнул. Он совершенно отчаянно любил Еву Лотту. То же самое чувство испытывал к ней и Андерс. Калле вбил себе в голову, что как только он раздобудет достаточно денег на обзаведение, он во что бы то ни стало сделает предложение Еве Лотте.

Андерс думал абсолютно так же. Однако Калле ничуть не сомневался, что она отдаст предпочтение именно ему — Калле. Сыщик, на счету у которого примерно четырнадцать раскрытых преступлений, — это тебе не машинист! Машинистом как раз собирался стать Андерс.

Ева Лотта качалась и распевала и, казалось, совершенно не подозревала, что га ней наблюдают.

— Ева Лотта! — позвал Калле.

— беззаботно продолжала распевать Ева Лотта.

— Ева Лотта! — хором закричали Андерс и Калле.

— А, это вы! — с невыразимым удивлением произнесла Ева Лотта.

Она слезла с качелей и милостиво подошла к забору, отделявшему ее сад от сада Калле. В заборе не хватало одной доски — Калле собственноручно убрал ее, и это замечательное изобретение позволяло беспрепятственно беседовать через дыру, а также вторгаться в сад пекаря, не утруждая себя какими-либо кружными путями. Андерс втайне досадовал из-за того, что Калле так повезло и он живет совсем рядом с Евой Лоттой. В какой-то степени — это несправедливо! Сам он жил довольно далеко, на другой улице, где он, его родители и маленькие братишки с сестренками теснились все вместе в небольшой комнатке с кухней над папиной сапожной мастерской.

— Ева Лотта, а ты не прошвырнешься с нами в город? — спросил Калле.

Ева Лотта поспешно проглотила последний кусочек булочки.

— С удовольствием, — ответила она, стряхивая крошки с платья.

И они отправились в путь.

Была суббота. Хромой Фредрик был уже пьян и стоял, как всегда, возле кожевенного завода, окруженный толпой слушателей. Калле, Андерс и Ева Лотта также присоединились к этому обществу, чтобы послушать, какие героические подвиги совершал Фредрик, когда был железнодорожным рабочим в Норланде.