Валерий Герланец - Лена, Катя и Мылопуз Бессмертный

Окон в боксе ДД не было. Из мебели здесь были только надёжно прикрученные к полу стол и два стула.

Ниндзя молча ввели суперагента и удалились.

– Итак, Швабрина, отпираться бесполезно, – глядя ей прямо в глаза, произнёс Дзю До. – Мы давно пристально за вами следили.

– И что же выследили? Где я храню половую тряпку? Куда выбрасываю мусор или в какую кладовку ставлю ведро?

– Когда вы стали работать на разведку соседнего королевства?

– Какую такую разведку?

– ОСА.

– Какие ещё осы? – глупо заморгала арестованная. – В лаборатории профессора Геля нет никаких ос, мух, комаров и прочей нечисти. Я поддерживаю там идеальную чистоту и порядок.

– Но мышь ведь там есть?

– Мышь? Ах, мышь! Была… Я даже господину профессору и Глицерине о ней рассказывала. С детства страх как боюсь этих хвостатых тварей.

– И где же она сейчас? – полюбопытствовал Дзю До.

– Кто, Глицерина? – глупо улыбаясь, вопросом на вопрос ответила Швабрина.

– Мышь!

– После того, как ваши доблестные сотрудники везде и всюду провели травлю грызунов и насекомых, мышь исчезла. Может, убежала, а, может, коньки отбросила… Я хотела сказать – померла благополучно.

– Жаль. Ведь ей было так уютно жить в вашем пылесосе, который вы, Швабрина, почему-то постоянно забывали посреди лаборатории.

– А где написано, что это возбраняется?

– Оставлять пылесос действительно не возбраняется. Возбраняется фиксировать на видеоплёнку всё, что происходит в секретной научной лаборатории. Возбраняется также заниматься шантажом. Ведь подброшенное профессору Гелю письмо – ваших рук дело.

– Это ещё нужно доказать.

– Докажем, обязательно докажем. И воздушный шар, плюющийся пеной, почему-то появился над крышей вашего, Швабрина, дома.

– Над моим домом и вороны летают. Если вас послушать, начальник, так и птичек этих тоже я запускаю. Да в моём доме живут ещё сто пятьдесят жильцов. С таким же успехом вы можете любого из них обвинить в запуске вражеского радиоуправляемого воздушного шара.

– А откуда вам известно, Швабрина, что шар управлялся по радио?

– По телику сообщили. Диктор так и сказал, что внезапно появившийся над городом шар мог управляться по радио. Можете проверить…

– Проверим, обязательно проверим.

– Я бедная, больная, одинокая женщина, а вы обвиняете меня во всех смертных грехах! – выкрикнула Швабрина. – У вас, господин Дзю До, нет против меня никаких доказательств! С таким же успехом вы могли бы обвинить во всех этих преступлениях самого короля.

– Доказательства, и весьма серьезные, у нас есть, – на скуластом лице Дзю До не дрогнул ни один мускул. – У нас даже есть свидетель вашего трогательного прощания с мышью из пылесоса. Я попрошу ввести этого свидетеля.

Дверь бокса ДД поползла в сторону, впустив Катю.

Лицо Швабрины на мгновение исказила гримаса недоумения, и она истерическим голосом закричала:

– И вы поверили выдумкам этой сопливой девчонки?

– Я не сопливая девчонка, – возмутилась девочка, – а солидная старушенция. Мне уже исполнилось двести двадцать миллионов семьсот пятьдесят две тысячи секунд плюс ещё десять секунд, которые набежали пока я называла свой возраст.

– Назовите себя, свидетель.

– Катя. Я прибыла в Мыльное королевство вместе со своей подругой Леной и Мылопузом Бессмертным.

– Пусть лучше эта негодница расскажет, что она делала в моей кладовке?

– Я умывалась в туалете и случайно увидела, как Швабрина, испуганно озираясь по сторонам, занесла в свою кладовку пылесос. Затем она достала из него мышь. Это показалось мне подозрительным, ведь Швабрина не раз признавалась, что очень боится этих хвостатых грызунов.

– Все это полная ерунда! – воскликнула уборщица. – Я могу быть свободной?

– К сожалению, вам придётся остаться. И, я думаю, надолго.

Вызванные Дзю До охранники отвели Швабрину в камеру. Едва за её спиной с грохотом захлопнулась тяжелая дверь, она, как дикая кошка, кинулась на неё с криком:

– Ненавижу! Всех этих мыловаров – не-на-ви-жу!!!

Так получилось, что Швабрина с детских лет возненавидела мыло и шампунь. Помешанные на чистоте и дезинфекции родители девочки по нескольку раз на день заставляли её мыть руки и лицо, а частенько с головой окунали в белопенную ванну. И каждый раз мыло больно кусало глаза, старалось залезть в рот, нос, уши.