Евгений Гаглоев - Сотрясающий землю

В последнее время Никите часто снились кошмары. Почему – неизвестно. Он просыпался в холодном поту, но зачастую даже не мог вспомнить, что конкретно ему снилось. Знал только, что что-то ужасное.

Сегодня во сне он опять очутился в подземелье под развалинами поместья сестер ведьм Ягужинских. Никита брел темными подземными коридорами, разводя руками свисающие с потолка длинные корни деревьев, и что-то омерзительно хлюпало у него под ногами. Он уже бывал здесь в своих снах, хотя наяву ему не приходилось заходить в эту часть подземелья. Никита вошел в огромный зал, освещенный факелами, воткнутыми в кольца на стенах. Здесь было мрачно, сыро и холодно, – как всегда во сне. В центре на высоком гранитном пьедестале стоял огромный каменный гроб, весь опутанный разросшимися корнями. Никита не хотел подходить к нему, но все же пошел. Что-то словно тянуло его туда, и он не мог противиться. Парень поднялся на возвышение и остановился в нерешительности.

В этот момент массивная каменная крышка гроба начала со скрежетом сдвигаться в сторону, раздирая оплетающие ее корни. Мраморные стенки гроба крошились и сыпались под ноги Никите. Крышка сдвинулась к самому краю и тяжело свалилась с пьедестала, так что парень едва успел отскочить. Из гроба на него пахнуло сыростью и разложением. Никита невольно поморщился от этой тошнотворной вони. У него не было никакого желания заглядывать внутрь, но он все же посмотрел.

И ничего не увидел.

Гроб оказался до краев наполнен жидкой чернотой, кромешной тьмой. И вдруг из самой середины этой тьмы взметнулась рука. Черная, истлевшая, с острыми когтями на скрюченных костлявых пальцах. Никита в ужасе отпрянул назад, закричал…

И свалился с дивана, до смерти перепугав Апельсина, который с мявом рванул под шкаф. Никита сел, помотал головой. Ему понадобилось некоторое время, чтобы осознать, что все это лишь дурной сон. Наконец он с трудом сообразил, где находится и какое важное дело ему предстоит сделать, – и тут же с диким возгласом вскочил и заметался по квартире, лихорадочно собираясь в театр.

Все пространство перед оперным театром заполняли люди. Сегодня впервые за долгое время показывали «Кармен», и устроители постарались превратить премьеру в настоящее светское мероприятие. Нарядно одетые горожане – мужчины в смокингах, дамы в мехах – входили в парадные двери. Среди них были довольно известные в городе люди, актеры, политики, журналисты, музыканты. В толпе то и дело сверкали вспышки фотоаппаратов.

Значит, не так уж Никита опоздал, раз зрители все еще продолжали прибывать.

Сам он никогда бы не додумался пригласить Ксению в Театр оперы и балета. Да у него и денег бы не хватило на два билета. Этим походом они были обязаны отцу Ксении Павлу Васильевичу Воропаеву и его подруге Людмиле Афанасьевне, кстати, преподававшей географию в их школе. Билеты в театр взрослые приобрели для себя, но Людмила Афанасьевна внезапно слегла с сильной ангиной, и Павел Васильевич предложил билеты Никите и Ксении. Места оказались так себе, где-то на самом дальнем балконе, но они, конечно, согласились. Нечасто им выпадала возможность сходить куда-нибудь вдвоем.

Никита взбежал по широким ступеням, влетел в фойе театра и осмотрелся.

Ксения стояла в углу у колонны и, помахивая элегантной сумочкой, спокойно разглядывала толпу. На девушке было небесно-голубое вечернее платье и длинные перчатки того же цвета. На правом запястье поблескивал красивый браслет из прозрачных кристаллов и тонких серебряных цепочек. Она выглядела так… сногсшибательно, что Никита даже слегка растерялся на миг.

Ксения увидела его и улыбнулась, помахала рукой. Никита улыбнулся в ответ и встряхнулся, избавляясь от налипших снежинок. Он подошел к подруге, на ходу снимая пальто, поправляя взъерошенные волосы. Длинная челка то и дело лезла в глаза. Виски у Никиты были острижены совсем коротко, а вот на затылке волосы остались той же длины, что челка. Это ему Марина, старшая сестра, соорудила такую стрижку. Сестрица уверяла, что он выглядит очень импозантно. Оставалось только поверить ей на слово. Она знала толк в нарядных шмотках и модных прическах.

– Подстригся? – улыбнулась Ксения. – Тебе идет…

Она взяла его за руку, мягко притянула к себе и поцеловала в щеку. Никита покраснел. Ему нравилось, когда Ксения его целовала, но чувствовал он себя при этом как-то… странно.

Они встречались уже почти два месяца. Вместе гуляли, ходили в кафе, посещали киноцентр. Но такого торжественного свидания у них еще не было. Никита даже облачился в строгий костюм, чего никогда в жизни не делал. Вот только носки второпях натянул желтые в красную клетку. Оставалось только надеяться, что никто не заметит этого безобразия.