Александр Охотин - Маг Данилка

– Даниил, не бойся её! Ты обладаешь Магической Силой! Ты сможешь победить эту тварь. Ты сможешь сжечь, испепелить это исчадие Тартанара. Но знай: это твой последний шанс.

Данилка остановился посреди комнаты. Он стоял с закрытыми глазами: так было проще, потому что скрытые от людей измерения он видел не глазами, он созерцал их особым, внутренним зрением.

Танат, от неожиданности, попятилась назад. Она чуть не выронила косу.

– Ты чего?! Ты чего?! – удивлённо, даже испуганно, закричала она, пятясь назад.

– А ничего! – со злостью ответил Данилка. – Уходи, или я сожгу тебя!

– Ты?! Меня?! – как-то фальшиво засмеялась злодейка.

– Да, я! – Данилка освободил немного энергии и ударил ей в рукоять косы. Рукоять переломилась. Танат в ужасе отскочила на несколько метров, бросив, то, что осталось от косы. Данилка снова услышал голос:

– Молодец, Даниил! Не бойся! Бей её! Видишь?

Она сама тебя боится, и не зря. Она знает, что ты сильнее. Освободи силу, не держи её там, только осторожно. Всю силу направь туда, где ты видишь эту старую клячу с косой.

– Уже без косы, – ответил Данилка и… отпустил энергию.

Он это умел – давно. Только раньше и сила была поменьше, и цель была мирной… раньше, но теперь. Огненный ураган вместе с пеплом, оставшимся от Танат, проломил защитный энергетический барьер Тартанара. Океан огня ворвался туда, круша и сжигая всё на своём пути. Таких страшных разрушений Тартанар ещё не знал.

Данилка открыл глаза. Его мама, бабушка и дедушка ещё не пришли в себя после ослепительной вспышки и оглушительного раската грома, а теперь они увидели ещё и это:

Данилкины глаза светились зловещим кроваво-красным светом; его светлые русые волосы трепетали на ветру, которого, на самом деле, не было.

Через несколько секунд Данилкины глаза приняли привычный небесно-голубой цвет. И цвет лица у него стал не бледным, как в последнее время, а обычным, как раньше, до болезни. Единственное, чего пока не было, так это его привычной «солнечной» улыбки. Ни слова не говоря, он ушёл в свою комнату, залез в постель, укрылся одеялом и вскоре заснул.

В тот день в Тартанаре был объявлен траур. Тёмную память Танат Угробелло почтили минутой молчания. Потом Сатан Дьявонелло открыл внеочередной пленарный шабаш Центрального Комитета Кошмарной Партии Заслуженных Злодеев (ЦК КПЗЗ). На шабаше избирали Другую Смерть. После выступлений и прений прошло голосование. Другой Смертью единогласно была избранна Навь – супруга Люцияра Погромилло.

Через несколько дней Сатану стало известно, что Аладдин ибн Хасан всё-таки проник в реальность раньше Танат. Он прошёл туда, минуя заблокированный портальный канал. Это он помог Данилке победить Танат.

Начальника разведки Вульфонса Тигерелло приговорили к смерти. Навь с радостью привела приговор в исполнение. Ещё бы, не с радостью.

Ведь должность начальника разведки давно уже мечтал занять её муж Люцияр.

Прошло больше года после чудесного выздоровления Овсянникова. Было только начало сентября, и погода стояла всё ещё по-летнему тёплая. Нас в первом «А» было четверо. Это я не про весь класс, а про нашу компанию. То есть четверо – это: Вадик Музыкантов и Данилка Овсянников из первого подъезда; Игорь Сорокин из нашего второго подъезда; ну и я, Сашка Мережкин.

Домой из школы мы возвращались, как правило, все вместе. Вот и в тот день мы шли после уроков всей нашей компанией. Когда до дома оставалось совсем ничего, всё и произошло. Короче, Овсянников неожиданно остановился и, уставившись на пустое место, прошептал:

– Ой, смотрите: что это?

– Где, – не понял я.

– Вон там, – он показал рукой в сторону нашего дома.

Мы, от неожиданности, застыли на месте. Нет, там, куда показывал Овсянников, мы ничего кроме нашего дома не увидели. Зато мы увидели кое-что другое: Данилкина рука наполовину пропала, провалилась в ничто, в том направлении, куда он показывал. А Данилка говорит:

– Подождите меня, я пойду, посмотрю поближе, – делает шаг и… совсем исчезает.

Мы стоим, разинув рты. Стоим и не верим в то, что произошло на наших глазах. Ждём. Чего ждём, мы и сами не знаем. Вдруг Овсянников совсем пропал, навсегда? Что мы тогда его родным скажем? Но спустя некоторое время он появился. Он просто вышел из ниоткуда.