Анастасия Ржец - Космические коты. Дерзкое нападение

– Уймись, Офелий, – прогудела мадам Кашалотта, которой, наконец, почти удалось встать на своем матрасе. – Никто никуда не оторвется. Ты – уж точно.

– Ну ма-ам!.. – жалобно воскликнул президент.

– НЕТ, я сказала! – грозно отрезала мадам.

В тот же момент один из острейших когтей Кашалотты проколол матрас, и тот со звуком пушечного выстрела лопнул, поставив в обсуждении жирную точку.

На следующее утро фонари близ Центральной лужайки осветили странный силуэт, который брел по улице в полном одиночестве (коты Фелиса не считают рассвет подходящим временем для пробуждения).

Низенькая и почти шарообразная фигура, от пояса до самых ушей замотанная в колючий клетчатый шарф, топала к президентскому домику. На плече у ранней пташки болталась тряпичная авоська. За спиной виднелся мешок покрупнее: фигура тащила его за собой волоком.

Кое-как доплетясь до Монумента, фигура сбросила с плеча авоську и, пыхтя, заозиралась.

В этот же самый миг на другом конце Центральной улицы появился силуэт номер два. Он перебегал от стены к стене, метался между стволами деревьев и в конце концов замер, нырнув в куст сирени.

На лужайке воцарилась мертвая тишина и спокойствие.

Кот в шарфе покосился на сирень. Потом, поколебавшись, откашлялся:

– Э-э, доброе утро.

Спустя пару минут настороженного молчания ветви сирени дрогнули и куст приглушенно отозвался:

– Доброе.

Обладатель клетчатого шарфа помялся, перекатываясь с пятки на носок, и раскрыл было рот, чтобы продолжить беседу, но тут…

Тут произошли несколько событий одновременно.

Со стороны стоящего неподалеку президентского домика послышался низкий, угрожающий и очень громкий вой.

Из домика пулей вылетел длинный, тощий и нескладный кот со взъерошенной на макушке шерстью – собственно, сам президент – и рысью понесся к Монументу.

В тот же миг Монумент внезапно ожил: взрыкнув, он принялся ровно гудеть. Вся конструкция завибрировала. По земле пошла дрожь.

Пухленький кот в шарфе нервно дернулся и прижал к груди авоську. Незнакомец в сиреневом кусте признаков жизни не подал.

Президент Офелий (в лимонного цвета брюках-дудочках и вишневом бомбере) добежал до Монумента и торопливо огляделся:

– А где… Здрасте, уважаемый… Кто, собственно… Это что, все?

– Вы имеете в виду – все желающие принять участие в первом в истории Фелиса космическом полете? – ломким тенорком уточнил обладатель шарфа. – Боюсь, что да, – это все. Хотя вон в том кусте, возможно, сидит второй доброволец.

– Э-э… – Офелий Третий выгнул шею, пытаясь высмотреть добровольца в кусте. – Н-ну, я даже не знаю… Нет, добро пожаловать на борт, конечно… Но я как-то рассчитывал…

– МРРРРРАУУУУУ! – Вой в президентском домике перерос в рев пожарной сирены.

– Это, случайно, там не… – Клетчатый Шарф осторожно мотнул головой на президентский домик.

– Ага, – подтвердил Офелий, вытягивая лапу и направляя на Монумент: – Матушка моя. Я запер дверь ее спальни, хотя, конечно, надолго это ее не удержит. Так что нам следует как можно скорее…

Не прекращая говорить, кот делал пальцами что-то непонятное. Раздалось жужжание, в нижней части конструкции появилась щель… И через секунду часть стенки Монумента отъехала в сторону!

– Ого, – изумленно пробормотал себе под нос Шарф.

– А, цветочки, это еще дед открыл. Вот дистанционный запуск двигателя – моя работа. – Президент гордо позвенел перед носом у Шарфа брелоком с кнопками. – Я и еще кое-какие усовершенствования ввел: подогрев руля и сидений, экономичный режим поездки, электронные стеклоподъемники…

– Стеклоподъемники? – неуверенно переспросил толстячок, потирая переносицу. – Э-э, в космосе?

В тот же миг с другого конца Центральной лужайки раздался грохот. Дверь президентского домика слетела с петель, и в проеме показалась мадам Кашалотта в сиреневом пеньюаре. Ее длинная пепельная шерсть была обвешана бигуди, а глаза налились кровью. За спиной у мадам маячили четверо котов-полицейских из президентской охраны.