Марфа Ушкина - Миссия с другой планеты

– Конечно, твой сотовый должен быть у тебя! Хватит дурака валять! У меня свой сотовый, у тебя свой. У каждого человека есть свой сотовый!

Ну и дела! Мне не только совесть не выдали, но и сотовый забыли дать! И как я теперь должен жить на Трёшкапланте, без совести и без сотового?

– У меня нет сотового, – виновато опустил я голову.

– А у меня на новый сотовый нет денег! Пошли, чего встал? Я с тобой дома поговорю, ты мне всё расскажешь, где эти два дня ошивался.

Мама привела меня к себе домой. Ну, как бы мы пришли к нам домой. То есть это мама так думала. А я решил, что мне придётся побыть Димой Нечаевым. Конечно, временно, пока я что-нибудь не придумаю.

Мама зашла в квартиру и сняла обувь. Я тоже снял валенки, которыми успел сосчитать все камни на мостовой.

– Надень тапки, – мама сунула мне под ноги что-то непонятного цвета и формы. Я с опаской надел их.

Тапки!.. Вот это вещь! И почему наши исследователи не додумались 50 лет назад улететь отсюда в тапках? Может, трёшкапланцы их тогда ещё не придумали?

Тапки были такие удобные, что мне сразу захотелось в них топать и топать. И я потопал.

Сначала я протопал в комнату, где стоял стол, стулья и много шкафов.

– Куда сразу на кухню? Иди руки мыть! – услышал я голос мамы.

Пришлось топать в другую комнату. Здесь тоже были шкафы и длинный и очень мягкий стул. Мама увидела, что я сижу на нём и это ей тоже не понравилось.

– Чего расселся на диване в грязных штанах? Переоденься и руки помой!

Я пошёл в следующую комнату. В этой комнате тоже был шкаф, а ещё кровать и стол, на котором стояла небольшая чёрная прямоугольная доска.

– Чего стоишь? – мама следовала за мной. – Самостоятельно даже одежду из шкафа достать не можешь, – открыв дверцу шкафа, мама протянула мне вещи. – И не забудь помыть руки!

Оставшись один, я начал изучать одежду, которую мне дала мама. Штаны, футболка и трусы. На трусах было много разных надписей: "ВОУ", "ВЕЕР" и ещё какие-то непонятные слова.

В комнату снова заглянула мама.

– Ты до сих пор не переоделся? Дима, трусы надо надевать, а не читать! Ужин стынет. Надеюсь, ты руки уже помыл?

Я переоделся и пошёл искать место для мытья рук. Не исследованными в квартире оставались три двери. За первой дверью находилось приспособление для справления неотложных нужд, именуемое унитазом. За второй дверью меня поджидал кусок вселенского хаоса. Но я вовремя успел захлопнуть дверь, пока хаос не напал на меня. Мама тоже почувствовала неладное и крикнула:

– Не лезь в кладовку! Я там не прибиралась!

Тут я понял, что в мамы мне досталась бесстрашная трёшкаплантка, готовая ринуться в бой со всепоглощающим хаосом.

И только за третьей дверью я обнаружил приспособления для мытья рук – раковину и кран. Но я заметил, что хаос уже пытался и сюда ворваться – повсюду были его следы.

Выйдя из ванной, я наткнулся на ещё одну трёшкаплантку. Она висела на стене, сложив руки на коленях, и как-то косо смотрела на меня.

– Мама, кто это? – спросил я, разглядывая трёшкаплантку.

– Так это же самая известная красавица в мире – Мона Лиза да Винчи, её тётя Таня крестиком вышила, – сказала мама, вытирая руки об полотенце. – Дима, с тобой всё в порядке? Она здесь уже лет пять висит.

Трёшкапланцы не переставали меня удивлять. Мама спрашивала, всё ли со мной в порядке, и это после того, как я ей сказал, что я не её сын Дима, и что я побывал у инопланетян.

– Со мной всё в полном порядке. Только я почему-то многих вещей не помню, – решил я разговаривать так, чтобы мама меня понимала. И вспомнив, что мама хотела поговорить со мной и узнать, где я эти два дня ошивался, добавил: – Вот, например, я не помню, где был эти два дня. Помню только, что оказался в поле, а потом приехала полиция.

– Я догадалась, в чём дело! – воскликнула мама. – Тебя ударили по голове, и из-за этого ты потерял память. Ты не убегал из дома! После удара ты забыл, где живёшь и не мог вернуться домой. Бедненький мой, – притянула меня мама к себе и обняла меня за голову. – Ничего, ничего, всё будет хорошо! Ты обязательно всё вспомнишь! Ага? – улыбнулась мама, заглядывая мне в глаза.

– Ага, – ответил я. Придётся маскироваться под трёшкапланца с отшибленной памятью. Выдавать память, которой-то и не было, за потерянную – дело не сложное.

– Пошли же, наконец, ужинать и пить чай! – приобняла меня мама и повела на кухню.

Ужин и чай мне понравились – мама приготовила макароны по-корабельски и чай со сладкой размазнёй. Размазня называлась вареньем с родины Смо. Я не стал уточнять, кто такой Смо и где его родина, главное, варенье было вкусное.