Юлия Ивлиева: Колдунья Варя летит на урагане!

И тут к ней вышло очень странное животное.

Фиолетовый конь с золотой, искрящейся на солнце гривой и таким же великолепным хвостом.

С прозрачными сиреневыми крыльями, поникшими и волочащимися по земле.

Но самым странным в существе был рог. Большой прямой золотой рог, торчавший прямо в центре лба. Животное медленно, спотыкаясь и пошатываясь, дошло до обомлевшей девочки и с тяжёлым вздохом рухнуло прямо на грядку с клубникой.

– Фу! Какая мерзость! Гадость! – бубнил грубый мужской голос. – Сырость! Влажность! Листики! Цветочки! Пфу!

Пузатый высокий человек в лохмотьях грязно-жёлтого цвета расхаживал по песку. Его волосы были выжжены солнцем, оттого имели неприятный пегий цвет, лицо в веснушках огромных размеров, больше похожих на коричневые пятна, и выцветшие выпученные глаза. Жутко неприятный тип. Колдун Суховей.

– Опять начинать всё сначала! – ворчал колдун.

Он взмахнул рукой – песок взвился вихрем и снова осел. Позади него появилось кресло с тремя приступочками и высокой спинкой.

– Фуф! – Колдун со свистом вздохнул и со всего маху рухнул на трон.

Тот не осыпался и не превратился в гору песка. Остался стоять неподвижно, будто каменный. Вокруг простиралась голая пустыня – ничего, кроме барханов песка. Всё как нравилось Суховею.

Колдун принялся обустраиваться. По мановению его руки песок двигался, пересыпался – и вот над землёй поднялись стены, возникли арки и колонны. Теперь колдун восседал на троне в центре огромного песчаного зала.

– Сколько я должен ждать?! – завопил он так громко, что песок под ногами дрогнул.

Вокруг никого не было. Затем появился вихрь – небольшая песчаная воронка. Она подлетела к трону и осыпалась на пол. Перед Суховеем остался лежать красивый бархатный костюм песочно-жёлтого цвета. Колдун натянул на себя широкие штаны и куртку, а тёмно-зелёную шляпу брезгливо откинул в сторону: – Фу! Мерзкий цвет! Ненавижу!

Голова Суховея стала увеличиваться, уши вытянулись, глаза выкатились ещё больше, а губы расплющились, раскрывая два ряда острых зубов, тело не изменилось. Чудовище открыло пасть и дыхнуло огнём на ближайшую стену: песок оплавился, поверхность стены стала зеркальной. К колдуну вернулась прежняя внешность. Он повертелся перед зеркалом, похлопал себя по толстому пузу, затянутому в бархат, и остался очень доволен.

В дальнем конце зала появился еще один вихрь, и Суховей вернулся на трон. Вихрь осыпался на пол, и перед колдуном оказалась клумба. Пышная свежая зелёная трава сверкала росой, нежные цветы самых жизнерадостных расцветок трепетали на жарком воздухе.

– А-а-а! – завопил Суховей. – Наконец-то!

Он оббежал вокруг клумбы, его глаза злобно сверкали, волосы стояли дыбом, пузо мелко тряслось. И вдруг его голова опять превратилась в морду чудовища и дыхнула жаром на клумбу. Цветы стали сворачиваться, засыхать, некоторые загорелись. Очень быстро цветущий островок превратился в кучку пепла. Этого Суховею показалось мало. Он взмахнул руками, словно дирижёр, и то с одной, то с другой стороны стали подниматься волны из песка, которые по очереди накрывали несчастную пепельную горку. Когда пол стал ровным, колдун удовлетворённо вздохнул:

– Ох! Полегчало! Хорошо! – Блаженная улыбка расплылась по его лицу. – Теперь можно и начинать!

Каждый раз всё сначала!

Он растянулся на троне и прикрыл глаза.

– Ну ничего, ничего, – уговаривал он себя, – этот раз последний. Всё по-умному сделаю. Всё получится, не зря заранее готовился.

Он сдул с руки горстку песка, та взмыла в небо и полетела. Лицо колдуна сделалось сосредоточенным, веки подрагивали: сейчас он видел всё то, над чем пролетало песчаное облако. Вот пустыня закончилась и началось море. Синее и прозрачное. Суховей поморщился, воду он ненавидел ещё больше травы и деревьев, ведь с неё начиналось всё живое, она первый враг сухости и жары.

– Здесь тоже будет пустыня! – решил он.

Потом пошли луга и горы, колдун внимательно всё разглядывал, будто запоминал каждый зелёный островок.

– Пустыня! Песок! Высушу! – неизменно решал он.