Марина Козинаки - Ярилина рукопись

– Дарья Сергеевна, – произнес Сева, потому что неожиданная идея посетила его голову. – Где вы живете?

– Хочешь зайти в гости? – без какого-либо выражения отозвалась наставница.

– Нет. Просто мне интересно, как обозначен ваш дом.

– Странный интерес.

– Вы не поняли, – Сева улыбнулся. – Все дома в Росенике обозначаются по-разному. И мне интересно, от чего это зависит, я почему-то никогда не думал об этом раньше. Вот, например, дом одной моей знакомой обозначен номером, на доме же моих соседей изображена Саламандра. А особняк Муромцев отмечен руной Солнца.

– У меня дом под номером два, – ответила Лиса. – А зависит это много от чего. Я вообще-то никогда глубоко в это не вникала. Знаю только, что старые дома обозначены различными существами вроде Саламандры, а рунами – древние постройки, чуть ли не самые первые в Росенике.

– Да? И что, они все сохранились?

– Ну откуда же я знаю, все или нет. Митино поместье ведь цело и невредимо, значит, и остальные могут еще стоять. Мне кажется, парочка точно сохранилась. Вот, например, у Горынычей на шпиле возвышается Дракон.

– А что за здание обозначено руной Марса, вы не знаете?

– Марса? Знаю, конечно. Дом Велес Веры Николаевны. А что? Что с вашими лицами?

Лиса с удивлением смотрела то на Митю, то на Севу, которые повернулись друг к другу с выражением крайнего ужаса в глазах.

– В чем дело?

– Закрывайся! – Митя услышал Севин голос в своей голове и тут же почувствовал, будто кто-то посторонний роется в его мыслях.

Перед глазами, как назло, всплыла картина подземелья и Анисьи с Василисой, шагающих в дом… в дом главной наставницы Заречья. Так! Надо закрыть свои мысли! Что для этого делать? Как там Сева учил? Нужно отвлечься, подумать о чем-нибудь другом. Итак, о чем? Анисья с Василисой, ничего не подозревая, идут в дом Велес. Нет-нет-нет! Они не идут, не идут… Они, возможно, уже пришли! Черт! Надо думать о другом! О другом! Но ведь на воротах дома Велес была изображена жар-птица… Всегда жар-птица, никакого Марса. На посуде, канделябрах, портьерах… Жар-птица… О, Перун! Да это не жар-птица! Это Рарог! И Анисья с Василисой… так… Василиса! Василиса идет по подземелью, нет-нет! Просто Василиса. У нее рыжие волосы. Длинные и очень красивые волосы. Да, это подходит. Такие длинные и такие красивые волосы.

– Так-так, ребята, – Лиса смотрела строго. – Что вы скрываете?

– Ничего, – буркнул Сева.

– Тогда вы бы не прятали своих мыслей.

– Но залезать в чужую голову нечестно! – возразил Митя.

– Честно, если это касается наставников Заречья. В особенности Велес, – отрезала Лиса. – Ну, вы мне ничего не скажете?

– Нет, – Сева покачал головой. – С наставниками все в порядке.

– Ладно, – Дарья Сергеевна на секунду прикрыла глаза. – Ладно, я вам поверю. И надеюсь, что мое доверие вы оправдаете.

Друзья мрачно переглянулись.

– А волосы у нее и правда красивые, – добавила Лиса, поглядев на Митю, который тут же залился краской.

– У кого, у Велес? – не понял Сева.

Снова очутившись в кромешной тьме, девочки побежали назад по туннелю, к двери, за которой их ждала птица Рарог. Василиса потрогала рукой ребристую деревянную поверхность и прошептала:

– Странно, с этой стороны двери есть скважина. Я попробую открыть ключом, – голос ее дрожал.

– Ты слышала это, Вася, слышала? – задыхаясь, проговорила Анисья.

Василиса кивнула. Щелкнул замок, и послышался легкий скрип. Гнетущая темнота мигом рассеялась, разрушенная золотым блеском огненных крыльев.

– Та к ты узнала, как нам заполучить обратно свою силу? – пискнула Анисья, стараясь произносить слова как можно тише. Ее не покидал страх.

– Да, – ответила Василиса, но тут же прибавила: – Точнее, нет.

– Что? Как нет?

– Я задала книге этот вопрос и прочитала появившуюся фразу, но я не уверена, что…

– Какая фраза, Василиса?

– Лишь смелым откроется дорога вперед, и тот, кто кровью отмечен, умрет. Мы должны что-то сделать? Показать свою смелость? – Василиса недоверчиво взглянула на Рарога.

Анисья издала непонятный звук, сильно смахивающий на рычание, ухватила Василису под локоть и потащила навстречу огненной птице – медлить было нельзя.

– Нися, ты что! Ай! – Василиса зажмурилась, оказавшись в сантиметре от пылающих крыльев, но через секунду открыла глаза.

Сияние языков пламени осталось за спиной, зато в груди и в руках появилась легкость и приятное щекочущее чувство, будто по венам заструился прохладный эфир.