Ольга Пустошинская - Вторая смена в лагере «Звёздочка»

Кукла вызывала у девчонок благоговейный восторг, всякой хотелось посадить негритянку на тумбочку в своей палате, а потом с ней осторожно поиграть. Закончилось тем, что в комнатах стали нарочно устраивать кавардак, чтобы заполучить куклу. Лагерная медсестра и её помощницы только в ужасе ахали. Пришлось «наказание» за самую грязную палату отменить.

***

В это лето Любку отправили в лагерь на две смены, и она прекрасно понимала причину. Полгода назад у мамы завёлся дядя Миша, гладко выбритый, пахнущий за версту одеколоном «Спартакус». Это она потом узнала, что «Спартакус», когда он переселился к ним в квартиру и поставил на трюмо продолговатый флакончик в зелёной коробочке. Перед этим мама, правда, спросила:

– Люба, ты хочешь, чтобы дядя Миша жил с нами?

– Я не знаю…

– Он хороший, вы обязательно подружитесь.

И тогда Люба сказала, что не против. А что ещё оставалось? Даже если бы она упёрлась, мама всё равно поступила бы так, как давно решила. И вот дядя Миша переехал к ним с чемоданчиком барахлишка. В глубине души Любка надеялась, что её жизнь всё же изменится к лучшему, может, на Чёрное море вместе поедут…

Она вспомнила громадное, как-то по-особому пахнущее море, высоченные пальмы с волосатыми стволами и бананы с широченными листьями. Здорово было бы! А получилось, что на море мама поехала с дядей Мишей, а Любку отправили в лагерь на две смены. Обидно…

– Па-а-адъём! Па-а-адъём!

Вожатые Вера и Люда настежь открывали двери. В палаты ворвались звуки горна из репродуктора:

– Тара-ра-ра! Тара-ра-рара-ра!

Кто-то из мальчишек громко ему подпевал:

– Вставай, вставай, штанишки надевай!..

– Девочки, на зарядку! Встаём-встаём, нечего было шептаться до часу ночи.

Вера в белой футболке и трико говорила строгим голосом, а в глазах плясали смешинки. Она весёлая и добрая, пионеры её любили. А вот злую Людмилу терпеть не могли.

– Мы не шептались, – оправдывалась Марина, сонно протирая глаза.

– Как же! И про чёрную руку тоже не рассказывали? Быстренько на зарядку!..

Люба натянула кеды и выбежала с другими девочками на зарядку, которую все терпеть не могли и старались улизнуть при каждом удобном случае.

– Григоров, Манюкин, вернитесь! Никаких таулетов, знаю я вас. Опять в кустах сидеть будете!

Пионеры махали руками и ногами под музыку, Люда прохаживалась туда-сюда и покрикивала:

– Раз-два, раз-два, шире ноги! Савушкин, куда? Пять минут потерпишь, не маленький. Или уже обмочил трусишки?

Все сдавленно засмеялись, хотя и сочувствовали опозоренному Савушкину.

– Койки заправляем!

Заправлять койки полагалось строго по правилам: простыня расправлена, одеяло уложено таким образом, чтобы его дырка находилась строго по центру, подушка взбита и поставлена в изголовье треугольником, отдалённо напоминающим парус. Потом, в течении дня, на койках сидеть не разрешалось, да и в самих палатах находиться тоже было нежелательно.

– А что вам тут делать? – говорила Людмила и запирала комнаты на большие висячие замки. – Беседки есть, веранда есть – там играйте.

– Не повезло с вожаткой, – сказала в умывальнике Люба, намазывая щётку зубной пастой «Ягодка», – в первой смене хорошие были.

– А ты и в первой смене отдыхала? – Марина уже умылась холодной водой, брызгающей из множества краников и сливающейся в большой желоб, и вытиралась маленьким вафельным полотенцем. – Наша «Звёздочка» – не очень хороший лагерь, – покривилась она, – ни спортплощадки хорошей, ничего… одни качели и футбольные ворота, даже поиграть негде. В прошлом году я была в «Лесных сказках», вот там здорово, даже бассейн есть…

Торопливо натянув пионерскую форму, галдя и толкая друг друга, они строились перед корпусом на завтрак, выдерживали подсчёт по головам и маршировали в столовую, во всё горло, от души, выкрикивая речёвку:

Раз-два!

Мы не ели!

Три-четыре!

Есть хотим!

Открывайте шире двери,

А то повара съедим.

Поварятами закусим,

Поварёшками запьём,

А добавки не дадите —

Всю столовую снесём!

Раззадоренные речёвкой, столовую брали почти штурмом, едва не срывая с петель лёгкую раму с натянутой сеткой от комаров и мух, тут уж никакие крики вожатых не помогали. Дежурные в длинных белых фартуках и колпаках бегали по залу, расставляя на столы тарелки с кашей.

– О, сегодня рисовая! – обрадовалась Наташа. – Ненавижу манную, она всегда с комками, меня от неё тошнит.

Кроме каши на столиках стояли тарелки с кусочками хлеба, сливочное масло в блюдце, кусочки сыра и какао в гранёных стаканах. Проголодавшиеся за ночь пионеры уносили к окошку пустые тарелки, кое-кто просил добавки – давали, не отказывали.