Максим Лыков - История о лапах, шерсти и аристократизме

Васька покачал головой.

– Длинный язык! – прорычал Рыцарь. – Всё. Хватит тут ползать. Раз пришёл, то можно пойти к Бибрикусу. Путь не близок.

Васька вмиг повеселел, уши поднялись торчком, а хвост перестал напоминать мокрый канатик. И когда они шли вместе с Касиком за Рыцарем, то Васька трусил уже как ни в чём ни бывало, задорно гоняясь за некстати пролетевшей бабочкой, или задерживаясь обнюхать низко свисавшую ветку.

–– Ты почему опоздал-то? – спросил его Касик. – Мы тебя долго ждали.

– Извини, Каська. Я решил пойти другим, коротким путём.

– И заблудился?

– Нет! Никогда! Ты же знаешь, я по части ориентирования любого кота обставлю!

– Тише ты, Рыцарь оглядывается.

– Я встретил одну кошку, – тише сказал Васька.

– Что? Нашёл время!

– Ты не понимаешь. Я никогда раньше не сталкивался ни с чем подобным.

– Ты издеваешься? – Касик даже остановился на секунду. – Да в нашем городе тьма кошек, которых ты в глаза не видывал и про каждую вторую можно сказать, что она неповторима.

– Ты не понимаешь, – упрямо повторил Васька. – Я не про её внешность. Хотя она очень мила – миниатюрная, черненькая с белым. У неё такие милые белые лапки и сердечко на груди. Зовут Клёпа.

– Ты влюбился, Васька?

– Погоди. Она живёт в доме инженера. И представляешь, он никогда не выпускает её на улицу. Мы с ней разговаривали через открытое окно с сеткой.

– Никогда? Почему?

– Он боится, что она потеряется и не вернётся к нему.

– Неудивительно! Не хозяин, а тюремщик.

– Но Клёпе он нравится, она любит смотреть, как он мастерит что-то в своей лаборатории и с ней разговаривает. И она мне призналась, что сама боится потеряться. Если она окажется на улице среди грохота и шума, среди людей и котов, то у нее начнётся паника, и она забьётся в такое место, где её никогда не найдут, и она сама не найдёт путь домой.

– Он с ней разговаривает? Он её понимает? – уточнил Касик.

– Нет. Но очень хочет научиться, как говорит Клёпа. Для этого он читает много книг про нас, про кошек.

– Эй! – крикнул им Рыцарь. – Хватит болтать, идите сюда.

Три кота огородами вышли к густому кустарнику, за которым начиналась дорога.

– Здесь осторожнее, – предупредил Рыцарь. – По дороге быстро бегают какие-то металлические твари. Они нашего брата давят.

– Люди называют их автомобили, – подал было голос Васька.

– Цыц, рыжеухий, – оборвал его Рыцарь. – Тут тебе не милые добрые хозяева. Не будете меня слушаться, потеряете ваши слишком болтливые головы.

– Мы слушаем тебя, Рыцарь, – примирительно сказал Касик.

– То-то же. По моему сигналу перебежим через дорогу, дальше по высокой траве выйдем к речному берегу. Нам надо перебраться на другую сторону.

– Через воду? – в ужасе переспросил Васька. – Я н-не ум-м-мею плавать!

– Все коты умеют, – презрительно сказал мейн-кун. – Только не все любят.

– А там нет моста? – осторожно поинтересовался Касик.

– Есть, конечно. Вечно договорить не даёте. Связался я с вами.

– У-ф-ф, – с облегчением выдохнул Васька. Касик посмотрел на него сочувственно, памятуя о своих злоключениях на дубе.

– Там могут быть рыбаки, – предупредил Рыцарь. – И если они сидят на мосту со своими удочками и ловят рыбу, то придётся ждать, пока они не уйдут.

– Они ловят рыбку? – навострил уши Васька. – И дадут нам?

– Вы же спешите к Бибрикусу? – спросил Рыцарь. – Или хотите рыбки?

– А нельзя и того, и другого? – наивно спросил Васька.

– Я вам нянька, что ли? – рассвирепел мейн-кун. – Я обещал проводить к Бибрикусу и обещание сдержу. Но я не обещал ждать вас полдня, пока вы будете клянчить рыбку.

– Жалко, – сокрушённо сказал Васька.

– Нам важнее Бибрикус, – твердо сказал Касик, но чувствовалось, что эти слова дались ему нелегко.

На берегу было пусто. Узкий галечный пляж резко обрывался у самого края быстро бегущей воды. Речка текла в море, которое отсюда виднелось только узкой полоской на горизонте.

– Рыбаков нет, – со сдержанным разочарованием заметил Васька.

– Но и моста нет, – озираясь, сказал Касик. – Как же мы переберёмся на ту сторону?

– Посмотрите направо, лопухи, – коротко отозвался Рыцарь.

Действительно, ниже по течению с одного берега на другой была переброшена труба.

– На ней иногда сидят рыбаки, – пояснил Рыцарь, – поэтому здесь бывает трудно пройти.

– Н-но, она же узкая? – опять задрожал голос Васьки, который представил, каково это идти по скользкой трубе, когда в трёх метрах под тобой поток противной холодной воды.