Павел Бессонов - Обитаемый космос

Всё началось с того, что бабушка Даша получила письмо от своего старшего брата, Алексея Михайловича, которого она называла заочно то Лёшей, то Леший. Леший жил где-то в лесной глуши, и по представлению Владика был сгорбленным бородатым старцем.

Письмо бабушка прочитала и стала собираться в дорогу. С мамой и Владиком она попрощалась дома.

– Ира, ты не волнуйся за меня. Проведаю Алексея и приеду. А ты, Владик, учись, уроки не прогуливай.

Она поцеловала Владика в лоб, папа поднял большой чемодан и пошёл провожать её до такси.

В обед обнаружилось, что исчезла кошка Мася, Она не появилась на кухне, чтобы противным мяуканьем выпросить подачку в виде варёной тюльки.

– Загуляла Мася… – заметила мама.

– Март – месяц свадеб кошачьих, – улыбнулся папа.

Владик промолчал, раздумывая о том, как ему теперь домашние задания делать. Обычно бабушка во всех трудностях помогала, а как теперь?

До этого в жизни Владика всё было ясно: мама и папа ходили на работу, бабушка хлопотала на кухне или читала книгу, а он ходил в школу, кормил рыбок в большом аквариуме, читал любимую фантастику, гонял во дворе с мальчишками и, конечно, готовил уроки на завтра.

Конечно, были кое-какие неувязки. Например, иногда получал он двойку по арифметике, и тогда сокращалось время прогулок. Мама спорила с бабушкой по поводу меню, папа приходил с работы мрачный, и тогда мама, забыв про меню, садилась рядом с папой на диван в большой комнате, гладила его негустую причёску, что-то тихо ему говорила, и папа начинал улыбаться и включал телевизор.

Сложнее были отношения между бабушкой и Масей. Стоило бабушке выйти из своей комнаты и оставить дверь открытой, как Мася запрыгивала к бабушке на диван и располагалась посередине.

– Брысь, противная! – замахивалась бабушка на Маську тапком. – Своё место не знаешь?

Маськино место было на подстилке у входной двери, и она ложилась там, свернувшись калачиком, прижмурив зелёные глаза.

Получала Маська тапком и за другие грехи, например, ободранные когтями обои. Иногда Мася совершала ещё больший грех: по ошибке или нарочно делала «пи-пи» на бабушкины тапочки, хотя для этих целей стояла коробка со свежим куском газеты. Бабушка в таких случаях страшно возмущалась, она вспоминала свою аллергию на кошачью шерсть, грозилась убедить папу отвезти кошку подальше.

Пана не отвозил Масю, но пресекал все попытки запрыгнуть к нему на колени.

Мама, хотя и готовила Масе варёную тюльку, всегда её выгоняла из кухни. Владик питал к Масе добрые чувства скорее всего в память игры с нею в мячик или бумажкой на нитке, когда он ходил в садик, а Маська была котёнком.

Теперь, когда бабушка уехала, всем прибавилось работы: мама на кухне возилась каждый день, а не только по праздникам, папа задерживался после работы, обходя магазины и базарчики, а Владику пришлось самому решать все задания по арифметике…

– Когда кончится командировка нашей Дарьи Михайловны, как ты думаешь, Ира?

– Гриша, я уже беспокоиться начал. Ни одного письма!.

«Значит, ни маме, ни папе бабушка ничего не сказала, никаких подробностей про письмо. Почему?» – подумал Владик, но главным для него было то, что приближались каникулы…

Утром, когда Владик только проснулся, а родители ещё не ушли, в дверь квартиры поскреблась кошка. Она скребла лапками обшивку двери и тихо-тихо мяукала до тех пор, пока мама не открыла дверь.

– Посмотрите, кто к нам пришёл! – радостно сообщила мама. – Какая прелестная кошечка!

Подошёл папа и сказал что-то приятное в адрес незваной гостьи. И Владику кошка тоже очень понравилась. У кошки были голубые глаза и трёхцветная окраска – жёлто-коричневые пятнышки по белому полю. «Совсем как бабушкина кофта!» – отметил Владик. К тому же кошка сидела на задних лапках, держа передние перед собой.

– Пусть она будет жить у нас вместо Маси, – предложила мама.

– Ладно… – Папе было некогда, он спешил.

– Будем звать её Мася, – решил Владик.

Новая кошка сразу нашла спальный коврик, но от предложенной мамой варёной тюльки отказалась категорически, то есть, понюхав, сделала передними лапками несколько загребающих движений, что по-кошачьи означало наивысшее презрение.

Родители ушли, Владик, покормив рыбок, тоже ушёл в школу, а когда только-только вернулся, в приоткрытую дверь бесшумно проскользнула бабушка.