Анна Овчинникова - Принц, нищий и планета Везуха

– Мяушше – кашу! – донеслось из-за двери, и Роберт, вслед за Джосси войдя в столовую, увидел, что Мяушша сидит за столом, нетерпеливо стуча зажатой в кулак ложкой.

– Робби, как чудесно, что ты пришел! – воскликнула ма Нэн, повернув к нему улыбающееся кукольное лицо. В ее голосе не было ни следа механических ноток, Роберт ни за что не отличил бы его от человеческого.

– Возьму кое-какие инструменты и поработаю с модулем и крылолетом, – сказал из коридора па Геф. – Спасибо, что не даешь мне заскучать без работы, сынок.

– Пожалуйста, – со смехом ответил Джосси в сторону удаляющегося позвякивания металлических ног.

– Мойте руки и садитесь за стол, каша готова. – Ма Нэн вынула из синтезатора большой дымящийся сосуд.

– Пошли, Робби, – потянул его в угол Джосс. – Умывалка там!

Умываясь под какой-то диковинной металлической конструкцией (Джосс показал ему, как давить на штучку, из которой течет вода), Роберт крутил головой так, что заболела шея.

Столовая напоминала экспозицию в одном из интерактивных музеев космосити под названием «История Колонизации». С потолка свисала лампа с абажуром, неумело разрисованным птицами-большеклювками, одна из стен была увешана рядами деревянных и металлических ложек – от крошечных, с палец, до таких больших, что в них целиком поместился бы мышарик (не считая хвоста и ушей). На другой стене красовались листы с цветными фотографиями разной еды: фрукты на блюдах, шарики мороженого в вазочках, салатные листья с блестящими каплями воды… Плоские листы с настоящими фотографиями, а не объемные голограммы! На длинных полках стояли всякие сосуды, в углу из самого большого сосуда торчало растение с красными и зелеными плодами, над которым склонилась круглая яркая лампа на гнутой ножке…

– Садись-садись, – Джосси подтолкнул Роберта к столу, не дав ему как следует рассмотреть старинные пищевые синтезаторы.

Стоило Роберту усесться, как ма Нэн навалила ему целую тарелку дымящегося желтого месива с коричневыми крапинками. Это что, еда?

Джосс отправил в рот полную ложку и с довольным видом сказал:

– Обофаю пфену каф ф иф…

– Что-что?

– Обожаю пшенную кашу с изюмом, – проглотив, расшифровал себя Джосси.

Роберт осторожно попробовал немножко, потом еще – и понял, что в жизни не ел ничего вкуснее.

– Подожди, вот скоро па Геф наладит большой синтезатор, – сказал Джосси, показав на ящик в углу. – Он недавно откопал его в шестом отсеке, и там в меню! Есть даже! Мороженое!

Джосс так вытаращил глаза, сообщая эту потрясающую новость, что Мяушша захихикала. Она перемазалась в каше от подбородка до торчащих за ушами перьев, и ма Нэн то и дело подкатывалась к ней, вытирала ей мордашку передником и тихо говорила:

– Ешь аккуратнее, детка…

Мяушша фырчала и жмурила голубые глазищи.

– Что за шестой блок? – выскребая из тарелки остатки каши, спросил Роберт.

Ма Нэн тут же положила ему добавку из сосуда, который называла «кастрюлей». Здесь еда не появлялась прямо из стола, ее надо было приносить из синтезатора и накладывать вручную, ну и ну…

– Когда мы сюда шарахнулись, половину отсеков разнесло в хлам, – с набитым ртом объяснил Джосс. – Вообще там и до этого было полно хлама, но во время крушения его сплющило и перемешало. Па Геф до сих пор все разбирает, чинит, что можно починить, а из остального делает новые вещи… Правда, офигительный крылолет он мне смастерил?

– Сомневаюсь, что «офигительный» – подходящее слово, детка, – покачала головой ма Нэн. – Как ты считаешь, Робби?

– Э-э… А-а… – растерялся Роберт.

Еще никто и никогда не спрашивал его мнения. И слово «офигительный» он слышал впервые в жизни.

– Ну, тогда «улетный», – сказал Джосс. – Раз я на нем все время куда-то улетаю, это слово подойдет, правда, Роб?

Тете Люсильде наверняка не понравилось бы ни «офигительный», ни «улетный» («Как ты выражаешься, Рыжуля!»), но Роберт засмеялся и кивнул.

– Ма, это было офигительно-улетно вкусно, – сказал Джосс, без спросу встав из-за стола. – Пошли, Робби, посмотрим – может, па уже все починил?

– Ты специально погнул теперь правое крыло? Для симметрии? – спросил па Геф, звонко постукивая пальцами по металлу.

– Я не гнул, это все идиотская птица! Тебе помочь?

– Да, подержи здесь, пока я буду тянуть на себя. И ты придержи, Робби, не сочти за труд. Премного благодарен.