Ксения Кабочкина - Приключения Сони в картинной галерее

В этот момент Соня увидела, как мимо рамы прошёл тот самый ковбой. Он остановился, нервно оглянулся, сердито рыкнул что-то неразборчивое и исчез из поля зрения обитателей картины.

Ещё некоторое время Соня и её неизвестный спаситель не решались пошевелиться. Потом девочка услышала, как кто-то за её спиной облегчённо вздохнул, и мелодичный женский голос сообщил:

– Всё. Ушёл.

Бумажные на ощупь руки, зажимавшие рот девочки, отпустили её.

Соня быстро оглянулась. Прямо за ней стояла дама в красном платье, в её глазах читалось любопытство. Дама казалась такой же, как ковбой, нарисованной.

– Вы-ы-ы, – протянула вконец обалдевшая Соня, – Вы-ы-ы… Простите, Вы-ы-ы…

– Да, я – картина. Если быть точнее – «Дама в красном».

– Но Вы… живая! И тот ковбой…

– Да, а что? – спросила дама так, будто в том, что она – живая картина, не было ничего необычного.

– А… Ничего. Извините. Спасибо, что спасли.

–Ах, да не за что! – улыбнулась дама и только теперь обратила внимание на раненое плечо Сони.

– Ах, деточка! Он всё-таки тебя зацепил! Вот поганец!

Соня вспомнила про полученную сегодня рану, и сердце девочки словно ухнуло в бездонную пропасть. Только сейчас она поняла страшную вещь. Оберег, который должен был защитить её, заморозив дуло пистолета, не сработал. «Но от смерти-то он меня спас!» – подумала девочка, вспомнив о неведомой силе, затянувшей её в укрытие, когда она вышла навстречу пуле.

«А что было бы, если бы пуля всё же попала мне в грудь? – продолжала размышлять Соня. – Я бы не умерла, а мучилась?». Она совершенно отчётливо поняла: да, это так. Её прошиб холодный пот.

– Сейчас я тебя подрисую, – говорила между тем дама, у которой в руках невесть откуда уже были краски и кисть.

Она оглядела Соню глазом художника и протянула руку с кисточкой к Сониному плечу.

– Нет! – в замешательстве отстранилась Соня. – Я же не картина!

– Не волнуйся, – сказала дама. – Как только выйдешь из моей картины, всё, что я нарисую, приживётся.

– Точно?

– Даю слово.

– Ладно, – Соня, поколебавшись, доверила даме плечо (всё равно блузка испорчена) и та стала его «подрисовывать».

Было не больно, скорее приятно, немного щекотно. И вообще Соня заметила, что как только она оказалась внутри картины, рана перестала болеть.

– Почему ковбой собирался меня убить? – спросила Соня, чтобы скоротать время за светской беседой.

– Ой, девочка, откуда же я знаю? У нас вообще странные дела стали твориться.

– Да? И какие же?

Дама вздохнула и начала рассказывать.

Глава 4

Очень странные дела

–

Это началось, когда ТОТ человек нас нашёл. Нас вынесли из старого хозяйского дома. Мы попали в очень большое помещение, куда более объёмное, чем это. Думаю, что это был дом ТОГО богатого человека. Вначале всё было спокойно. Потом… потом начались очень странные дела. Некоторые из НАШИХ, как будто сошли с ума!

–

И в чём это выражалось?

–

Ну, во-первых, они стали выходить из своих рамок, как знакомый тебе ковбой, – пояснила дама. – Видишь ли, картины, подобные мне, могут лишь высовываться из рамки. Вот смотри.

Дама коснулась застеклённой части рамки, её рука прошла сквозь неё, словно там не было стекла. Вслед за рукой по ту сторону рамки оказалась и часть туловища, до пояса.

– Но и это не вполне нормально. Обычно картины не умеют выходить за пределы отведённых им границ. Однако… – дама многозначительно посмотрела на Соню. – Благодаря тому, что я не совсем в порядке, я смогла тебя спасти.

– Хм. Я так понимаю, те картины, которые могут выходить из своей рамы, стали творить что-то невразумительное. Так?

– Именно. Умная девочка. Кстати, как тебя зовут?

– Соня.

– Прекрасно. Так вот, Соня. Чуть раньше, чем обнаружилось, что некоторые из нас умеют покидать рамки, случилось ещё кое-что.

Когда мы оказались у богача дома, он сразу стал распоряжаться нами: одних грозился продать, других – оставить у себя, развесить по стенам и выдать за свои творенья. Как только он озвучил свои угрозы, в первую же ночь, всё и началось.

Мы, картины, не спим, можем лишь задремать ненадолго. И вот я проснулась от грохота. Тогда я ещё не могла выглядывать из рамки, поэтому не увидела виновника шума. Зато стояла я напротив двери, уже расчехлённая, поэтому прекрасно видела, что происходит прямо перед моими глазами. А случилось вот что. Дверь отворилась, вошёл какой-то человек, наверное, из обслуги.